И сейчас они сидели в комнате, номинально выделенной ему в меноре — ночевал он всё равно в спальне Драко — которую Хоуп успел опутать множеством чар, наплевав на этикет и колдуя в чужом доме.
На столике между ними стоял Омут Памяти, в котором ещё серебрились воспоминания, которые Хоуп не успел собрать, заканчивая свой рассказ, а Поттер смотрел на него огромными округлившимися глазами, в которых сейчас бушевала буря эмоций.
— За Непреложный Обет, который я с тебя взял — извиняться не стану, — Хоуп криво усмехнулся. — Если ты заметил — там оговорены условия, при которых ты сможешь говорить обо мне, правда, не поручусь, что они когда-нибудь станут реальными. Я понимаю, что ты очень доверяешь Драко и друзьям, но мы с Томом ещё не решили — насколько хотим раскрыть моё инкогнито и будем ли вообще это делать, поэтому мне нужны были гарантии, что ты не выдашь мой секрет — ни случайно, ни специально.
Гарри продолжал во все глаза рассматривать взрослую версию себя — это было так странно. Воспоминания, показанные Хоупом, привели его в состояние ступора и до сих пор казались чем-то нереальным — страшным фильмом ужасом, которые иногда любил смотреть Дадли.
Его рассказ о перемещении во времени, проживании в доме Блэков и помощи Тёмному Лорду и вовсе лишил Поттера дара речи, но, постепенно осмысливая информацию, он теперь намного лучше понимал всё происходящее вокруг него и сторонников Министра, которых на данный момент было без малого — вся магическая Британия.
Когда Гарри своими глазами — в воспоминаниях Хоупа — увидел маггловские пули и «Аваду» посланную главой Ордена Феникса в Министра, статьи в газете, прочитанные несколько часов назад, перестали казаться фальсификацией фактов и подставой.
— Возможно, мне всё-таки не стоило так травмировать твою нежную психику, — Хоуп пожал плечами, палочкой вылавливая воспоминания из Омута памяти и возвращая их обратно в голову. — Но я считаю — тебе стоит знать правду и понимать, что Дамблдор — не истина в последней инстанции: один раз он уже практически угробил волшебный мир, и я не мог допустить второго.
Поттер только кивнул, а потом пожал плечами:
— Наверное, на твоём месте я поступил бы так же. Я не знаю — мне сложно судить, а с предсказаниями у меня не очень…
Хоуп хмыкнул — если мелкий пытается шутить, значит, с ним всё в порядке больше, чем может показаться.
— Я думаю, тебе стоит обдумать это всё, а потом — если ты сам захочешь — мы можем поговорить, — предложил Хоуп.
Гарри кивнул, признавая мысль старшего здравой. А потом закусил губу и неуверенно спросил:
— А Вы… то есть ты, — вспомнил он, что Хоуп просил его о неформальном обращении — он терпеть не мог, когда ему «выкали», — случайно не знаешь — меня пропустят к Гермионе?
Поттер искренне переживал за подругу. И если рассказ Хоупа требовал тщательного разбора и осмысления, то Гермиона была на больничной койке прямо сейчас, и Гарри очень хотел навестить подругу и убедиться, что с ней всё в порядке. Он чувствовал себя немного виноватым — всё-таки она же ему хотела помочь, как он понял по рассказу Хоупа.
— Пропустят, — советник Лорда кивнул. — Ей уже намного лучше — ранение не являлось таким уж серьёзным. Но сначала давай вернёмся в гостиную — уверен, там Драко сходит с ума от беспокойства, да и Люциуса с Северусом, скорее всего, напрягло наше долгое отсутствие.
Поттер только кивнул.
***
Гермиона проснулась, чувствуя себя просто отлично, хотя и проспала всего несколько часов. Всё-таки в колдомедицине есть своя прелесть — место, куда пришлось попадание пули, уже почти даже не болело. А у магглов она бы с таким пролежала в больнице несколько недель, как минимум.
Сейчас девушка уже корила себя за то, что так опрометчиво сунулась в гущу событий, да ещё и деморализованная убийством Дамблдора и всеми происходящими на её глазах событиями не уследила за чарами — иначе у этого наёмника и шанса бы не было её найти. Но глупо сожалеть о прошлом. Окончательно проснувшись, девушка открыла глаза и первыми, кого она увидела, были Драко и Гарри.
— Ребята, — Гермиона искренне улыбнулась. — Я так вам рада. У вас всё в порядке? Гарри, пока авроры не сказали мне, что на Косой аллее был совсем не ты, я чуть с ума не сошла от беспокойства.
— Я вообще узнал обо всём происходящем из газет, — вздохнул Поттер. — Ты мне лучше ответь — какого Мордреда ты туда полезла? Почему просто не написала Драко или даже мне?
— Рон рассказал, что ты в плену, и вроде как и профессор Снейп это подтвердил, — растерянно отозвалась подруга. — Я просто хотела помочь…
— Ой, ладно, — махнул рукой Драко. — Всё хорошо, что хорошо кончается — слава Мерлину, с тобой всё в порядке. Как ты себя чувствуешь? — уточнил он.
— Хорошо, — тепло улыбнулась Гермиона. — Спасибо за заботу. А что теперь будет?
— А что будет? — пожал плечами Гарри. — Всё будет хорошо. Министр и его советник сегодня просто герои. Снайпер уже объявлен в розыск даже в маггловском мире — так в «Ежедневном пророке» написано. Его портрет составили со слов бармена «Дырявого котла». Дамблдор… да будет мир праху его.
Драко и Гермиона сначала захлопали глазами, словно не верили, что это сейчас говорит их друг, а в случае Драко — по совместительству — любимый человек.
А потом Малфой широко улыбнулся и притянул Гарри в объятия.
— Согласен — вот теперь всё будет хорошо.
Гермиона только улыбалась, радуясь за друзей.
***
Том появился дома только поздним вечером и выглядел уставшим. Но мимолётно притянул Хоупа в объятия, приветствуя поцелуем, и направился к бару. Плеснул себе коньяка в бокал и устало спросил:
— Всё в порядке? Никаких новых сногсшибательных новостей нет, надеюсь?
— Нет, — Хоуп не скрыл тёплой улыбки. — Я потолковал с мелким — больше с ним проблем не будет. Да и Люциус с Северусом, кажется, окончательно приняли будущего зятя и собираются взять его в оборот. В Малфой-меноре вообще на удивление спокойно. Я даже с Нарциссой столкнулся — она, оказывается, тоже в положении. С Беллой сейчас Рабастан. Цисси говорит, что она расстроена, но будет в порядке. Твердит, что её муж погиб как герой — защищая своего Лорда, и раньше, до беременности, она поступила бы точно так же.
Том подавил вздох: не то чтобы ему было интересно слушать все эти детали, но он признавал, что стоит быть в курсе жизни своих соратников.
— Да, мне она сказала то же самое, когда я ей сообщил, — кивнул Лорд. — Сегодня был тяжёлый день.
Хоуп внезапно лукаво прищурился. Он, конечно, понимал, что рискует, и очень сильно — несмотря на потеплевшие отношения между ними — любимый может и не оценить его идею. Но не предложить он просто не мог.
— Том, а аппарируй нас в Италию, — попросил он. — Куда-нибудь на берег моря — представляешь, как там здорово? Я хочу забыть весь кошмар сегодняшнего дня…
С замиранием сердца Хоуп ждал ответа. Том залпом выпил коньяк и задумчиво посмотрел на своего советника, любовника, друга… Снова эти сантименты, но сейчас почему-то захотелось согласиться. Оказаться на вечер подальше от Британии, которая уже осточертела со своими проблемами… Почему бы и нет, в конце концов?
Том скинул мантию, оставаясь в костюме, который вполне мог сойти за маггловский, и, притянув к себе Хоупа, который дома всегда предпочитал маггловскую одежду, втянул его одновременно в поцелуй и в воронку аппарации. Они оказались на каком-то пляже, координаты которого Том откопал в закромах своей памяти.
— Вау! — выдохнул Хоуп, отстраняясь. — Если ты всегда будешь меня так аппарировать — я, пожалуй, полюблю это занятие.
Том улыбнулся уголками губ. Перед ними расстилалась морская гладь, а откуда-то издали доносилась весёлая музыка. Неожиданно Лорд почувствовал полное спокойствие и удовлетворение. Дамблдор мёртв, он сам — жив. Невыносимый и такой нужный Хоуп — рядом с ним. В вверенной ему стране — всё под контролем.
В данную минуту, Том признал, что ему просто нечего было больше желать. Наверное именно это люди и называют счастьем.
Конец