— Да, — глухо отозвался Гарри. — Посмотри на стол.
Том перевёл взгляд. Он не сразу понял, что привязанное к столу ремнями тело, к которому было присоединено множество присосок и проводков — это Поттер. У Тома возникло дикое желание немедленно забрать его отсюда, но они всего лишь смотрели воспоминание.
— Что они делают? — спросил Тёмный Лорд, наблюдая, как один из врачей подходит к Поттеру, держа в руках огромный шприц.
— О, он всего лишь хочет взять на анализ образец спинномозговой жидкости, — Гарри передёрнуло. — А болезненность процедуры — отличный способ проверить стойкость и защитную реакцию организма мага.
Поттер дико закричал от невыносимой боли. Том вздрогнул.
Дверь распахнулась, и в помещение вкатили ещё один стол. К нему был привязан парень, в котором Том с трудом узнал сына Люциуса Малфоя. На его лице читались неподдельный ужас и страх. Поттер задёргался, когда второй врач со шприцом начал приближаться к парню.
— Мне было невыносимо видеть страдания других, — тихо сказал Гарри. — Я многое пережил за свою жизнь, и даже боль меня не так уж и пугала. Но видеть со стороны мучения, да к тому же ещё и знакомого мага — это оказалось слишком. Именно в эту минуту я чётко осознал — нам никто не поможет. Маги будут уничтожены и забыты, будто их никогда и не существовало.
Малфой кричал. Поттер дёргался на своём столе. Внезапно один из удерживающих его ремней лопнул, за ним — второй. Врачи судорожно забегали, нажимая какие-то кнопки, поднялась суматоха. Один из них, попытавшись приблизиться к Поттеру, отлетел к стене. Последние ремни лопнули, Гарри сполз со стола и с трудом устоял на ногах. В его глазах читались отчаяние и боль.
— Хватит! — крик, полный мольбы.
А в следующий момент зелёные глаза парня стали абсолютно белыми, будто сияющими изнутри. Все замерли.
Губы Гарри шевелились, но не было слышно ни слова, а потом из ослабевшего тела Малфоя вырвался ослепительный луч, устремлённый к груди Гарри. Сквозь стены лаборатории, не причиняя вреда предметам вокруг, начали пробиваться другие лучи, их становилось всё больше и больше, и все они тянулись к Гарри. Освещённый сверкающими лучами, Поттер был прекрасен, даже в воспоминании в нём чувствовалась невероятная сила, и магглы в ужасе разбегались.
— Последняя надежда… Тогда в моей голове крутились только эти слова. Лишь сама Магия могла спасти нас… Наверное, я воззвал к ней неосознанно, и она откликнулась, — Гарри говорил тихо, почти шептал. — Магия сочла, что именно я способен что-то исправить…
Воспоминание снова сменилось, и маги оказались в Годриковой лощине. Растерянный Поттер, очнувшийся на земле, приподнялся на локтях и напряженно озирался.
— Я был дезориентирован, не понимал, что происходит и как я здесь оказался, — вспоминал Гарри. — Позже я узнал, что очутился в 1981 году.
Волан-де-Морт напрягся.
— В 1981? Это же год, когда…
— И год, и день, и даже момент, — горько усмехнулся Гарри. — Я попал в этот мир точно в тот миг, когда твоё убивающее заклятье отразилось от Поттера и ударило в тебя самого. Я много думал о том, почему я оказался именно в этом времени… Думаю, магия посчитала выброс энергии от твоего развоплощения отличным ориентиром, и закинула меня именно сюда.
Том не нашёлся с ответом. Конечно, это были только предположения, но если они верны… Его развоплощение и возвращение Хоупа — какая символичная насмешка со стороны Госпожи Судьбы! Теперь он понимал, почему Поттер выбрал себе именно это имя. Последняя надежда самой Магии сохранить себя. А Гарри, не дождавшись реакции на сказанное, продолжил:
— Тогда я пришёл в отчаяние — мне казалось, что я остался совсем один. Да, все мои друзья снова были живы — они ведь только родились! Но теперь их ждала совсем другая жизнь. Наверное, только из-за них я и не сдался — у людей, которые мне дороги, должно было быть нормально будущее, и я не мог позволить Дамблдору снова встать у власти. Но как этого добиться?
Как в калейдоскопе менялись воспоминания о том, как Гарри пересматривает множество книг и газетных вырезок. Дом, в котором происходили эти действия, был похож на особняк древнего чистокровного Рода.
— В библиотеке дома Блэк сохранилось много газет о тебе… Тогда я и узнал о твоей политике, Том. О первоначальных идеях, которые ты выдвигал.
Том усмехнулся. Действительно, когда-то он планировал прийти к власти законным способом и направить свою политику на достижение независимости миров магов и магглов друг от друга, вплоть до их полного разделения. Идеи истребления магглорождённых и магглов пришли гораздо позже, когда и крестражей стало больше, и терпения на планомерные изменения устройства Магической Британии уже не оставалось.
— И я решился на, казалось, сумасбродный план: возродить тебя прежним — в полном здравии и, главное, в своём уме, чтобы впоследствие помочь тебе получить власть. Я днями напролёт изучал книги и древние манускрипты, выискивая мельчайшие крохи информации о крестражах. Я даже навестил профессора Горация Слизнорта, надеясь, что он знает о крестражах больше, чем рассказал в своё время тебе. Но мои надежды не оправдались. Возможно, я был груб, используя легилименцию, но зато удостоверился — Слизнорт рассказал тебе всё, что знал сам.
Том кивнул. Он и сам когда-то не побрезговал ментальными практиками, чтобы убедиться, что декан был с ним полностью откровенен. Они с Поттером похожи больше, чем может показаться.
— И что же тебе удалось в итоге выяснить? — Том не проявлял явного интереса, но ему было любопытно.
— Годы спустя мне удалось по крупицам собрать информацию о том, что, чем больше крестражей, тем больше разрушается разум, деформируется душа и магическое ядро, и это приводит к нестабильности магии. Но целостность души можно восстановить. Тогда я начал собирать все твои крестражи. Да, Том, я с самого начала знал, где они находятся. И вовсе не от Регулуса Блэка, как я тебе говорил. Прости за эту вынужденную маленькую ложь, — Гарри вскинул руки в защитном жесте, словно опасаясь, что Том снова начнёт кидаться заклинаниями, напрочь забыв, что они находятся в воспоминании.
Том лишь наградил его насмешливым взглядом. Ложь он ему, конечно, припомнит, но сейчас он хотел услышать всю историю.
— Так вот, в прошлом мы с Дамблдором уже нашли все крестражи, поэтому мне не составило труда собрать их вновь. Единственная проблема была с дневником.
Калейдоскоп воспоминаний, которые они просматривали мельком, приостановился, фокусируясь на очередном изображении. Теперь они оказались в мрачном зале Тайной комнаты Хогвартса, которую Том помнил ещё со школьных лет. Маленькая рыжеволосая девочка лежала на полу без сознания. Она была бледна, и было непонятно, дышит ли она вообще. В углу находились сразу оба Поттера.
Хоуп нависал над мальчишкой, пристально глядя ему в глаза.
— Я заменил его воспоминания на свои — о событиях, что происходили тут со мной когда-то, — пояснил Гарри для Тома. — Правда, я хотел только спокойно подменить дневник и не предполагал, что мне придётся убить василиска, спасая свою жизнь. Мои извинения, Том. Кажется, он был твоим любимцем, — Гарри позволил себе небольшую насмешку, указывая на тушу мёртвого василиска.
Том недобро прищурился. Даже в такой ситуации он не собирался позволять Хоупу насмешничать над собой. К тому же, комментарий попал в цель — Том и впрямь был привязан к древнему существу.
— Кажется, кто-то переходит все грани допустимого. Вернёмся — поговорим, — пообещал Тёмный Лорд.
Гарри только мысленно усмехнулся. Такая простая перепалка, казалось, помогла несколько сбросить напряжение.
Хоуп отошёл от мелкого Поттера, лежащего без сознания, подобрал проткнутый клыком василиска дневник и положил рядом с бесчувственной рыжеволосой девочкой.
— Это подделка, — пояснил Гарри. — Ты не представляешь, каких усилий мне стоило её изготовить! Старик ведь должен был почувствовать остаточный тёмномагический фон. Так я спас твой самый первый крестраж, и заодно забрал диадему из Выручай-комнаты.
Воспоминание сменилось. Они снова оказались в мрачном доме Блэков. Хоуп, без своей привычной мантии с глубоким капюшоном, сидел за столом, перебирая свитки и манускрипты, видимо, в поисках новой информации. Крестражи Тома — дневник, медальон, диадема, перстень и чаша — были разложены на столе перед ним. Иногда Гарри брал их в руки и тщательно рассматривал, словно надеялся увидеть что-то новое или получить от них информацию.