Дамиель, удовлетворённый его ответом, тоже расплылся в улыбке и потянулся к кубку.
***
– Вот поэтому я обратился именно к вам, уважаемый сатье Оллье. Недаром вас прозвали «Везучий Ларс»! И всё же мне любопытно… – торговец ухмыльнулся лукаво. – Вы ведь собираете всевозможные чудеса и волшебные артефакты со всего света… И при этом в них не верите? Как такое возможно?
– В моём деле, почтенный Буруа, достаточно того, чтобы в чудеса верили мои заказчики. Если они платят звонкой монетой, я готов хоть в Черноту спуститься и блорра рогатого притащить. Я доставляю то, что нужно – Ларсен демонстративно загибал пальцы, перечисляя, – без обмана, точно в срок, в целости и сохранности. А что потом станут делать с этой магической штуковиной, и сколько в ней подлинного волшебства… это уже не моя забота.
– И всё-таки… – усмехнулся торговец, – мне бы хотелось услышать ваше профессиональное мнение, прежде чем заключать сделку. Да, я верю в легенды о том, что «синие птицы» приносят удачу и помогают приумножить богатство. Хотя, как и вы, уважаемый Ларсен, предпочитаю более надёжные способы заработка. Но меня интересует другая часть преданий о дайанах… Говорят, что эти чудесные птицы способны обращаться в не менее прекрасных дев. И я подозреваю, что как раз по этой причине мой единственный сын загорелся желанием иметь такую птичку в доме. Осенью мы отпраздновали его совершеннолетие, и я подарил ему сразу двух наложниц, дабы он привыкал к взрослой жизни. Но с некоторых пор у Джозека все разговоры сводятся к этим крылатым девам… Я сам, конечно, виноват – разбаловал. Сын привык получать всё, что пожелает. Но ведь единственный законный отпрыск. Кого ещё баловать, как ни его?
– Понимаю, сатье Буруа, – Ларсен спрятал за очередной удобной улыбкой истинные мысли о том, что юный наследник (или, скорее, нахлебник) старого торговца «с жиру бесится». – Синие птицы удачи – большая редкость… Я никогда прежде их не видел и не могу доподлинно подтвердить то, что о них рассказывают. Но я обещаю вам, что привезу самую настоящую дайану, неважно в облике человеческом или с крыльями.
– И как вы собираетесь её добыть? И где? – вкрадчиво поинтересовался старик.
– В Тайвиэлии, разумеется, – пожал статными плечами Ларс. – Дайаны обитают только там. В землях нашего южного соседа, в таинственной Долине Грёз. Неужели вам это неизвестно, почтенный сатье? Или вы меня проверяете? Уважаемый сатье Буруа, я дорожу своей репутацией. Если я сказал, что смогу добыть птицу удачи, это значит, я её добуду. А как… У всех свои хитрости. Не забивайте свою светлую голову моими заботами! Две тысячи серебряных данов, и птичка ваша!
– Ох, такие деньги… – Буруа наигранно закатил глаза. – Я мог бы новый дом купить этому неразумному мальчишке прямо у стен королевского замка, а отдаю их за какую-то девку в перьях…
– Так… по рукам, сатье Буруа? – усмехнулся Ларсен.
– По рукам, сатье Оллье! Одна волшебная дайана не позднее новогодней ночи у меня в доме – и две тысячи данов у вас в кошеле!
Ларсен пожал протянутую ему руку, скрепляя договор.
Дамиель широко улыбнулся и добавил всё с той же любезной физиономией:
– Успеете в срок – добавлю ещё пять сотен, а надумаете меня провести или не выполнить заказ – пожалеете, что нас свет родились, почтенный Ларсен!
***
– Теффа…
Рука Ларсена медленно скользила по её молочно-белой коже, изумительной, бархатной, всегда благоухавшей так, что один только этот запах пробуждал непреодолимое желание.
Впрочем, и дом Стеффии неизменно наполняли такие ароматы, что думать о чём-то, кроме её изумительного тела, уже не получалось. Не женщина, а сплошной соблазн. Загадочная, манящая, взбалмошная, серьёзная, дерзкая и покорная. Как ей удавалось в себе сочетать всё это?
Ларсен знал ответ. Всё это игра, притворство. Как и половина её пророчеств, и её репутация, и пугающий людей шлейф магического дара, что стелился за ней как дорогой южный шёлк.
Главный талант этой женщины не способность узреть будущее, а её неординарный ум, который позволял это будущее создавать.
Видящая… Дар, перед которым преклоняются, которого боятся, о котором шепчутся.
И дар действительно был. Ларсен знал, что Стеффии открыто многое, что не доступно обычным людям. Но знал и то, что больше половины её успеха – это умение выгодно себя подать.