Я не уверен, сколько он этого делал, но всё ещё было недостаточно. Он зарегистрировался в Национальной гвардии и начал брать военные курсы и проходить тренировки по выходным.
Одержимость работой была всю жизнь с моим отцом. Мой дядя Кенни рассказывал мне, что, когда он и мой отец учились в старшей школе и жили в лесопильном лагере в Райдервуде, штат Вашингтон, мой отец был таким же. В их школе училось пятьдесят детей, и для старшеклассников было три подработки. “Род имел все три”, - сказал Кенни. “Он был уборщиком, подметал в бильярдной и работал в мясной лавке в магазине компании”.
Тем не менее, он нашел время продолжать свое образование. Он учился в Стэнфорде по вечерам, когда не работал, и по выходным, когда не проходил свою службу в Национальной гвардии.
Мы мало видели его. Когда он был дома, он приходил усталый, садился перед телевизором с пивом и закуской и тут же засыпал. Меня и других детей окликали, если мы шумели.
Сон папы был самым важным, независимо от того, спал он днем в своей комнате или храпел в кресле. Мы серьезно наказывались, если разбудили его.
Я часто попадал в неприятности.
Лу была строгой мачехой и держала дом в чистоте. Я никогда не жил в таком чистом доме. Мне нравилось жить в чистом доме, но у Лу это была своего рода мания.
Например, вскоре после того, как мы переехали к ней, она начала осматривать и потом протирать мою задницу. Она заставляла меня снять штаны и трусы и наклониться. Если ей не нравилось, что она видела, она брала мочалку и вытирала меня, при этом жалуясь на то, что я грязный.
Она делала это и с моим братом Брайаном. И, возможно, с ним это имело смысл. Ему было достаточно стар, чтобы вытираться самостоятельно, но ему было всего четыре года, и у него не было мамы большую часть его жизни, так что, возможно, он не делал это хорошо. Но мне было семь лет! Мне не нужно было, чтобы кто-то вытирал мою задницу. Это было травмирующим для меня. Мне было стыдно, что кто-то заставляет меня наклоняться и снимать штаны. Я ненавидел это.
Лу была хорошей поварихой. Она готовила свиные отбивные с картофелем-пюре и домашним соусом. Она запекала индейку, говяжий ростбиф и печеную печень. Она любила салаты и овощи, которые мне совершенно не нравились. Она готовила кукурузный хлеб и домашние супы. Я никогда не замечал, чтобы она использовала консервированные, порошковые или упакованные продукты. Она готовила вкусные домашние торты, хотя мне не нравилось, как она делала глазурь — она не была такой кремовой и клейкой, как я любил. Одно из ее знаменитых блюд — «итальянское удовольствие». Она брала остатки из холодильника, смешивала их с итальянским соусом и специями, и подавала со спагетти. Это был пятничный спец-рецепт Лу.
Но она также была очень строгой. У нее были правила во всем — лучше сделай это, лучше не делай то — и она всегда знала, если ты их нарушил. Она могла заметить, даже если ты был в другом конце дома, помыл ли ты руки перед обедом. Если нет, тебе могли запретить ужинать.
Она могла наказать за крики, драки, опоздания домой из школы, за несделанную домашнюю работу, за несделанную домашнюю работу, за грязную школьную форму, за остроты в ответ, за неправильные манеры за столом и за многие другие вещи. Лу требовала, чтобы каждый говорил “да, мэм” и “нет, мэм”. Она требовала, чтобы каждый говорил “пожалуйста” и “спасибо”. Если вы забывали, вы тоже получали наказание.
За плохое поведение можно было отправить в свою комнату или отругать. Быть отправленным в свою комнату не было так страшно. Мне не нравилось, что меня исключали из игр или отделяли от братьев, но я мог занять себя в своей комнате своей фантазией. Я мог придумывать вещи. У меня были пластиковые ковбои и индейцы, армейские солдаты, и я мог изобретать что-то самостоятельно.
Проблема заключалась в том, что дом был таким маленьким и стесненным. Если дело было вечером или дождливым днем, и другие мальчики не играли на улице, меня нельзя было отправить в свою комнату, чтобы наказать — потому что мы все жили в одной комнате. Так что, большую часть времени, я получал наказание в виде шлепков.
Честно говоря, я заслуживал какого-то наказания. Я был бунтарем.
Мне нравилось пугать людей. Я прятался за дверью или за диваном и ждал, пока кто-то войдет в комнату. Затем, когда они были очень близко, я прыгал и кричал. Мне нравилась их реакция. В основном я это делал с Джорджем или Брайаном. Особенно с Брайаном.