Не было так смешно, когда садовник отправился на мусорную свалку. Он взял мусор и сжег его в печи, затем загорелся бензин, и молочная бутылка взорвалась. Весь задний двор вспыхнул огнем, и дом чуть не сгорел.
За это меня не поймали.
Эд Вудсон был немного более дикий, чем я. У него было больше опыта. Он знал людей. Например, он знал двух парней, которые сбежали из окружной тюрьмы. Я не знаю, как они сбежали, и не знаю, как Эд их знал. Но когда они сбежали, они направились прямо в полупансионат. Эд спрятал их в подвале и незаметно подносил им еду на несколько дней. Когда их перестали искать, они ушли. Я думал, что это невероятно. Парни сбежали из тюрьмы! Прятались у нас в подвале! Это было как в фильмах с Джеймсом Кэгни и Эдвардом Дж. Робинсоном. Это было круто.
И на этот раз меня не поймали. Эда тоже не поймали. Я не знаю, вернулись ли эти два парня обратно в тюрьму или что-то еще произошло. В то время я даже не понимал, что это серьезно.
И в этом была проблема. Я не понимал, что серьезно, а что нет. Я знал разницу между правильным и неправильным. Но я не понимал настоящего значения правильного и неправильного. Я не знал, как себя вести. Я был на улице, и у меня была вся эта свобода, но я не знал, что с ней делать.
Например… С тех пор, как я покинул Ранчо Линда, я все время думал об Аннетт. Она была моей особенной девушкой. Я хранил фотографию, на которой мы танцуем вместе. На обратной стороне она написала: «Для Говарда от Аннетт. Надеюсь, однажды стать твоей женой».
Я слышал, что она остановилась у каких-то друзей или родственников в Глендейле, пригороде Сан-Фернандо Вэлли в Лос-Анджелесе. У Эда Вудсона тоже были родственники где-то в Лос-Анджелесе. Мы решили попутешествовать туда вместе. Я собирался сделать Аннетт сюрприз, а он своей семье.
Мы отправились, как будто это был маленький визит на одну ночь. У нас не было много денег. Не было никакого снаряжения — нечего есть, не на чем спать, нечем мыться, только наша одежда.
Добираться до Лос-Анджелеса заняло много времени. Нас подобрал дальнобойщик и высадил в глуши. Мы стояли у трассы всю ночь, пытаясь поймать попутку. Только до Вентуры мы добрались за три дня.
Там мы разделились. Эд поехал в Лос-Анджелес. Я отправился в долину Сан-Фернандо. Не помню, где меня высадил последний водитель, но оставшуюся дорогу я шел пешком. В то время там были в основном апельсиновые рощи и грунтовые дороги. Я шел целый день по этим пыльным дорогам, ел апельсины все время, пока не добрался до Глендейла.
Я не написал Аннетт, что приеду. Теперь я постучал в дверь. Вышел какой-то парень и сказал, что ее нет дома. Он сказал, что она, возможно, вернется позже. Я поблагодарил его и ушел.
Я был раздавлен. Я покинул Сан-Хосе с очень маленьким количеством денег. Теперь у меня не было и гроша. За последние пару дней я едва что-то ел, кроме тех апельсинов. Я не купался и не менял одежду с момента ухода из полупансионата. Я был грязным. И мне было страшно.
Так что я рассердился. Как смеет Аннетт не быть дома! Какая наглость! Разве она не знала, что я практически прошел через всю Калифорнию, чтобы увидеть ее? Разве она больше не любила меня?
Наверное, я мог бы подождать ее. Мог бы попросить ее семью впустить меня в дом и подождать ее. Но я этого не сделал. Не помню, даже ли я думал об этих вещах. Вероятно, я не слишком ясно мыслил. Я был уставшим, голодным и расстроенным. Возможно, я вообще не думал. Так что я вернулся на трассу и продолжил путешествие автостопом.
Не помню, сколько это заняло времени, но я оказался в Кинг Сити, Калифорния, в Центральной долине. И там, стоя у дороги и путешествуя автостопом, я наткнулся на Эда. Он уже долго путешествовал автостопом и не мог поймать машину, поэтому собирался купить билет на автобус домой. Но когда он увидел меня, передумал. Мы потратили его деньги на еду, а потом вернулись в Сан-Хосе автостопом.
Я больше никогда не видел Аннетт. Я не писал. Не знаю, что с ней случилось. Не знаю, узнала ли она, что грязный, сумасшедший парень, который пришел к ней домой в тот день, это был я.
По какой-то причине мне не досталось неприятностей за то, что я отсутствовал в полупансионате на протяжении этих нескольких дней. Ворчливая старушка впустила меня и Эда, и мы вернулись к нашей прежней рутине. Но это было не очень похоже на рутину. Это была не очень хорошая жизнь.
Мне было почти восемнадцать. Я был достаточно взрослым, чтобы заниматься всевозможными делами. Но я на самом деле не знал, как что-то делать. У меня не было аттестата о среднем образовании. Я никогда не подавал заявления на работу. У меня не было текущего или сберегательного счета. Я понятия не имел, как обращаться с деньгами. Я никогда не стирал свою одежду. Я не умел готовить для себя, хотя иногда помогал на кухне в Ранчо Линда. Я никогда не покупал продукты для себя в продуктовом магазине. Я никогда не покупал себе брюки, рубашку или пару обувь. Я никогда сам не стригся. Я понятия не имел, как что-либо делать.