Но я был пьян. И, конечно же, я пришел в автосервис поздно, забрал машину поздно и приехал на работу к Барбаре поздно. Она уже смогла попасть домой с кем-то другим. Итак, я начал ехать домой.
Поскольку я был пьян, я остался без бензина на автомагистрали. Я взял канистру для бензина из багажника и направился в сторону заправки, которую видел вдалеке.
Офицер калифорнийской автомобильной патрульной службы остановился и спросил, в чем проблема. Я показал ему канистру. Он предложил подвезти меня до заправки.
Я сел в машину. Я знал, что пахну алкоголем. Я подумал, что честность может быть лучшей тактикой. Итак, я сказал ему: “Я немного выпил”.
Он сказал: “Выглядишь нормально, на мой взгляд”.
Офицер патруля отвез меня на заправку и уехал. Я купил бензин и нес канистру обратно по автомагистрали. Я только тронулся, как в зеркале заднего вида снова появился тот же офицер. Он остановил меня и арестовал за вождение в нетрезвом состоянии. Меня забрали, зарегистрировали и сняли отпечатки пальцев.
Еще раз отец пришел и оплатил мой залог.
Когда он привез меня домой, было поздно. Крис сидела на диване с Брайаном — тем посудомойщиком, с которым у нее был роман.
Я взорвался. Я начал кричать. Я крикнул Брайану: “Что ты здесь делаешь?” Я крикнул Крис: “Что здесь, черт возьми, происходит?” Брайан быстро убежал. У Крис не было ответов, которые бы мне понравились. Так что я сказал ей: “Я ухожу. Хочу, чтобы ты ушла отсюда, когда я вернусь”.
Когда я вернулся домой, было три часа ночи, и Крис с мальчиками ушли. Крис переехала в квартиру на Алум Рок авеню, забрав с собой Джастина и Родни. Барбара и я остались в доме.
Но я не закончил с Крис. Я был зол, узнав, что она изменяла мне с Брайаном, хотя я делал то же самое с Барбарой. Итак, я начал бороться за опекунство над Родни.
Честно говоря, меня не интересовало его благополучие. Меня интересовало только причинить боль Крис. Я не осознавал, что разлучение Родни с Джастином было жестоким. Так же жестоко было требовать опекунства над Родни и оставлять Джастина позади. Его настоящий отец бросил его. Теперь я тоже его бросал.
Но я выиграл. Я вернул Родни.
Однако, дело о вождении в нетрезвом состоянии все еще висело надо мной. Отец сказал мне, что я должен заявить о своей невиновности и бороться с обвинениями в суде. Но у меня не хватило мужества. Судья приговорил меня к школе для водителей-алкоголиков, заставил посетить три заседания Анонимных Алкоголиков и выплатить штраф в размере 800 долларов, что для меня, в то время, живущего на пособиях, было огромной суммой.
Иными словами, судья убедил меня в том, что я на самом деле не могу позволить себе продолжать пить.
Барбара отнеслась к этому очень серьезно. Она поставила условия. Она сказала: “Нам нужно навести порядок. Мы не сможем быть вместе, пока ты не перестанешь пить, а я — употреблять наркотики.”
Барбара увлекалась кокаином. Она курила марихуану. Она знала, что это плохо для нее, как и питье было плохо для меня. Она поняла, что пришло время нам обоим очиститься.
И мы это сделали. Это было не так уж трудно. Мы не пошли в реабилитацию. Мы не прошли детоксикацию. Мы просто бросили.
Моя жизнь стала выглядеть по-другому, когда я перестал постоянно пить. Она не выглядела хорошо. Она казалась тупиковой. Я был взрослым. Я был отцом. Но после этого я был своего рода никем. У меня никогда не было настоящей работы. У меня никогда не было чего-то вроде карьеры.
Казалось, что я жил в тумане, и туман начал рассеиваться. Однажды я проснулся и понял, что никуда не двигаюсь. Мне было почти сорок лет. Я отставал на десять лет от всех, кого знал. Я только начинал делать то, что большинство людей закончило в двадцать, в свои почти сорок. В двадцать я делал то, что большинство людей делает в десять. Я чувствовал себя не на своем месте, и моя жизнь была вне контроля.
Мне не нравилось, как я жил. Кристин с трудом сводила концы с концами, и Джастин с Родни скучали друг по другу. Барбара и я решили, что лучший способ заботиться о всех — это жить вместе — снова.
Мы сняли дом на улице Куртнер, в районе Камбриан-Парк в Сан-Хосе. Это был четырехкомнатный стукко дом с огромными авокадо во дворе и большим старым яблоневым деревом в заднем дворе. Во фронтальном дворе было полно кустов роз, а яблоня была полна крыс. Нам пришлось срубить яблоню, чтобы избавиться от крыс.
Мы жили от зарплаты до зарплаты. У меня были деньги от государства. Кристин работала. У нее была работа на кухне в санатории Герман, доме престарелых для психически больных в Сан-Хосе. Барбара все еще работала в нашей даме Фатимской Вилле.