Что-то в его душе хотело петь и танцевать, а учитывая, что он не умел ни того, ни другого, это ощущение было подозрительно странным. Он вновь чувствовал себя шестнадцатилетним подростком, который не может совладать с собой.
У него никогда не было проблем с девушками, но ни одна его так не волновала, как та, в которой было столько противоречий. Бывали моменты, когда она вела себя отстранённо, даже холодно, будто ненавидела его, как в следующую секунду, казалось, нуждалась в нём.
Рэй восстановил в памяти открытый взгляд озорных лаймовых глаз Лорел. Он никогда не видел, чтобы глаза приобретали такой невероятный оттенок. Дело было не только в этом. Большинство современных людей утратили тот яркий свет, тот огонь в глазах, взамен они созерцали мир отстраненным расчётливым взглядом. Они превратились в подобие хищников, которые следуют своему инстинкту и разуму, но забывающие про сердце и другие эмоции, которые делают нас живыми, а не просто существующими.
Рэй видел внутри Лорел этот огонек, выражающийся в её походке, действиях, поступках. Она была из тех, кто живёт по зову сердца, а не моральным законам, придуманными кем-то другим. Но это было не часто. Иногда она выстраивала целый бастион из надуманных правил.
Что-то мешало ей быть собой, какая-то, возможно, душевная рана не позволяла ей дышать полной грудью, наслаждаться жизнью.
Парень не хотел признавать, но он увлёкся этой девушкой и довольно сильно. Ему нравилось, как её тело реагировало на его редкие прикосновения. Он хотел снова ощутить на себе те волнующие касания изящных пальчиков, когда она маняще сексуально выгибала спину.
Но было ли это игрой? Прикоснулась бы она к нему так же, не начни тот придурок на мотоцикле приставать к ней?
Рэй попытался вытряхнуть девушку из головы, но его тело мгновенно напряглось.
Что на него нашло, когда тот неудачник открыто клеился к Лорел? Какого черта он потерял самообладание?
Парень не понимал, почему всё время мыслями возвращался к ней. Только не сейчас, не перед спаррингом. Ему нужна трезвая голова, а не опьяненная мыслями о ревности. И, вообще, он не имел право ревновать. Ведь так?
Чтобы успокоиться, Рэй набрал полные лёгкие воздуха и, почувствовав лимонный аромат чистящего средства, которым пользовалась Лорел, резко выдохнул, усмехнувшись себе под нос. Именно благодаря ей, здесь стало пахнуть куда приятней, но это постоянно напоминало о ней.
Рэй беспомощно застонал, сгорбился, положив локти на колени, запустил длинные пальцы, обмотанные эластичным бинтом, в волосы.
Когда она успела поселиться в его мыслях? Когда это произошло? А самое главное, как?
Все его мысли занимала Лорел, пока маленькая женская ручка не скользнула по его плечам, потерла мышцы, словно те нуждались в её ласке. Нуждались, но не в её.
Нос щекотнул знакомый приторный аромат ириса, на столько сладкого, что иногда казалось, что он утопает в море цветов.
Не поднимая головы Рэй мгновенно напрягся, выдохнув:
– Мариса.
– Рэй, – проворковала она.
– Не сегодня.
– Что бы тебя не беспокоило, я могу помочь избавиться от…
– Мне и так нормально, – спокойно ответил Рэй, скинув её руку.
Он поражался этой девушке. Она знала, что кроме секса на одну ночь ничего не получит. Неужели ей нравилось унижаться, каждый раз слыша отрицательный ответ. У неё не было ни капли уважения к себе.
– Додж уже успел надоесть? – спокойно спросил Рэй, по большей части это прозвучало не как вопрос, а констатация факта.
– Рэй, малыш, думала ты меня простил.
Он скривился. Терпеть не мог уменьшительно-ласкательные прозвища.
Рэй ненавидел, когда девушка нарочно ссорила его с друзьями, надеясь, что они как два глупых щенка будут грызться из-за какой-то потаскухи. Она натравила на него Доджа за то, что он не обращал на неё внимания.
– Мне всё равно.
И это было чистейшей правдой. Он уже давно не заботился о том, какие девушки ложатся в его постель. Всё это было на одну ночь. И он уже пожалел, что одной из них оказалась Мариса. Когда он позволил себе так оплошать?
Возможно, смерть жены повлияла на него сильнее, чем он думал…
***
В главном зале стоял гам. Сегодня помещение было просто забито людьми. Каждое свободное пространство занято членами клуба, их друзьями, друзьями друзей. В общем, теми, кто пришёл подзаработать и насладиться зрелищем. В воздухе витал опьяняющий запах азарта и обещания отличного боя. Из динамиков доносился голос 50 cent «Дискотека в Аду»[6].
Под громкие аплодисменты Бо вышел на ринг, держа в руке микрофон. Белоснежная рубашка, чёрные выглаженные брюки и лакированные ботинки в тон. Он больше напоминал нефтяного магната, чем владельца боксёрского клуба. С загадочной улыбкой, он властным голосом объявил Рэйя, зрители (в основном женская половина) начали громко скандировать его имя.