Небрежно облокотившись о пассажирскую дверцу Audi R8 V10, он держал руки в карманах. Таинственная улыбка играла на соблазнительных губах. В свете фонаря карие глаза приобрели насыщенный янтарный оттенок.
При появлении девушки, Рэй выпрямился и медленно скользнул задумчивым взглядом от крепких длинных ножек в черных босоножках на клиновидном каблучке, вверх по платью цвета маренго[4], подчёркивающее женственные изгибы девушки, к ярко-зелёным глазам. Волосы Лорел собрала в высокий небрежный пучок, выпустив несколько локонов чёлки.
– Ты прекрасна, – выдохнул парень.
Она так не считала. В её гардеробе всегда были джинсы или штаны, никаких юбок, тем более платьев, но одно все-таки нашлось. После того как она рассказала Рэйю о мастер-классе, он выдвинул условие: она должна надеть платье. Это было справедливо: услуга за услугу, и в то же время странно. Кто ходит на такие мероприятия в платье?
Девушка чувствовала себя неуютно, но учитывая какие взгляды бросал Рэй, она готова была потерпеть это маленькое неудобство.
– Спасибо. – Лорел приподняла подбородок. – Классная тачка.
Двухместный спорткар цвета Ice Silver Metallic вписывался в унылый «интерьер» старых зданий так же как дикая роза посреди пустыни.
Лорел сделала несколько лёгких шагов на встречу.
– Знал, что оценишь, – улыбнулся парень показав ямочки.
– Твоя?
Он покачал головой:
– Нет, предпочитаю мотоциклы. Завтра утром она должна стоять у Бо в гараже, а сегодня мы можем делать с ней всё что захотим. – Рэй поиграл бровями, коварно улыбнувшись.
С одной стороны, Лорел была рада, что с ней поедет именно он. Ей не хотелось отвлекать Бо от работы ради идиотского мастер-класса. К тому же, в присутствии Рэйя она чувствовала себя уверенно и спокойно, будто они были знакомы намного дольше.
Рэй не так понял её молчание и кивнул в сторону автомобиля:
– Поведешь?
Девушка усмехнулась и прикусила нижнюю губу.
– Думала, ты больше никогда не пустишь меня за руль, – подразнила она.
– Завещание я уже составил.
Рэй наблюдал, как Лорел плавно подходит ещё ближе, тихо смеясь.
– Так что я готов на что угодно, – он немного поддался вперёд, понизив голос до шёпота, – лишь бы ты была рядом.
Интенсивность его взгляда, лёгкий аромат парфюма и мужчины обескураживали. Возможно, роль сыграло трехгодичное отсутствие личной жизни. Лорел впервые чувствовала себя взволнованной.
– Тогда будет лучше, если сегодня поведешь ты. – Махнула на себя. – Я всё-таки в платье.
Рэй согласно кивнул, галантно открыл дверь и помог ей взобраться в салон. Заметив, как платье поползло вверх по гладкой коже чуть выше середины бедра, нервно улыбнулся:
– Тогда не отвлекай меня.
Девушка игриво рассмеялась:
– Вот этого я не обещаю.
Рэй мягко закрыл дверь, обогнул автомобиль и присоединился к Лорел с противоположной стороны.
Из соседнего дома вдруг выскочил старик, сыпля проклятьями, размахивал толстым ремнем. Мальчишки, которых он преследовал, держа что-то в руках, бросились в рассыпную.
– Милый райончик, – заметил Рэй, заводя двигатель.
– Тебе повезло ещё, что никто шину не спустил, – досадливо сказала девушка.
– Брось, я видал места и похуже.
Рэй развернулся, сделал несколько поворотов и выехал на шоссе.
Лорел сидела расслабленно откинувшись на удобном сидении, приоткрыла окно, впуская прохладный ветерок.
– Наслаждаешься? – спросил парень, изредка бросая заинтересованные взгляды. Ему хотелось заглянуть в её глаза. Он знал, что только в такие моменты они приобретают сочный лаймовый оттенок.
– Люблю быстрые автомобили, – восторженно ответила она и перевела взгляд от ночного пейзажа к парню. – Ты всегда такой напряженный?
Она скользнула глазами по широкой прямой спине, сильным рукам, крепко вцепившимся в руль. Огни города оставляли блики на его сосредоточенном лице.
– Расслабься. Поездкой нужно наслаждаться. Вдыхать запах свободы, вольного ветра.
Рэй тихо рассмеялся:
– Не могу поверить. Ты критикуешь моё вождение?
Она закатила глаза, но улыбка не покидала её губ:
– Не критикую, а направляю. Ты водишь, как старик.
Рэй угрожающе приподнял бровь, но уголки его рта подрагивали в попытке не рассмеяться.
– Мне двадцать восемь.
– Хорошо, как двадцати восьмилетний старик.