Так как ресторан в тот день был закрыт для посетителей, центральная трёхъярусная люстра была отключена, но карликовые фонарики-подсветки приглушенно мерцали над каждым столиком, создавая романтическую атмосферу.
Важно расхаживая по сверкающему полу в чёрном фраке, метрдотель остановился у металлических дверей с круглыми окнами-иллюминаторами. Мужчина поправил идеально-сидящую бабочку, оглядел всех присутствующих и с придыханием произнёс:
– Здесь, дорогие друзья, обитель искусного повара, который покорил не один человеческий желудок. – Он хитро улыбнулся и толкнул таинственные двери. – Кухня.
Они распахнули, открывая взору самую современно-оборудованную кухню, которую когда-либо видела Лорел. Пол и стены были отделаны кафелем, вся мебель и техника идеально отполированы.
– Внимание. Единственный и неповторимый Леонардо Гансалес, – объявил метрдотель.
Публика начала перешёптываться, затем зааплодировала.
Лорел вздрогнула, заметив в углу оператора. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке, теперь ещё их будет снимать камера.
– Всё хорошо? – шепнул Рэй, наклонившись к её уху.
– Нас будут снимать, – беспокойно сообщила девушка, крепко вцепившись в сумочку.
Рэй проследил за её взглядом.
– Похоже на то. – Парень притянул Лорел ближе, касаясь носом её уха, спросил: – Хочешь уйти?
Девушка сглотнула, успокаиваясь. Не было ничего страшного в том, что её заснимет камера, но странное ощущение, что это не её мир не покидало.
Она накрыла ладонь парня, обнимающую за талию, и выдохнула:
– Нет, всё хорошо.
Мужчина, лет тридцати пяти, одетый в белую длинную плотную рубашку с запахом и свободные штаны. На голове – поварская шапочка. Он был худощав, но не высокий рост скрывал этот недостаток.
– Желаю всем продуктивного и нескучного вечера. – Он говорил без акцента, будто истинный американец, но итальянские корни выдавала излишняя эмоциональность, придававшая ему ещё большее очарование. – В преддверии лета хотелось бы внести в эти будни летнюю изюминку. Каждый из вас мечтает об отпуске: пляж побережья, яркое солнце, вечеринки у бассейна, девушки в бикини, обгорелые лица… – он подмигнул, затем скривил губы, – и незаменимый «атрибут» моего отпуска: любимая тёща в купальнике.
Он радостно махнул тучной женщине в бардовом платье в пол, которое скрывало кое-какие недостатки тела, но не все.
В ответ женщина погрозила кулаком, вызвав смех у собравшихся. Она стояла в дальнем углу, рядом с утончённой американкой. Судя по страстно посланному поцелую, предназначавшийся Шеф-повару и обручальному колечку – жена Леонардо.
– Просто мечта, да? – Повар шутливо погрозил пальчиком и добавил: – И сегодня вам тоже представится такой умопомрачительный случай.
Присутствующие недоумённо смотрели, как в кухню вошли официанты в накрахмаленных белых рубашках и светло-коричневых жилетках с бабочками. Они принялись раздавать забавные фартуки в виде мужского и женского силуэтов в купальных костюмах.
Люди, пришедшие на мастер-класс были одеты в вечерние наряды, что совершенно противоречило представлениям Лорел о таких мероприятиях: она считала, что готовить нужно в удобной одежде, и думала, что одна будет так разодета. У каждого была пара: одни привели своих друзей, другие – вторую половинку, а некоторые – родственников. Но все фартуки были рассчитаны на парня и девушку. Весело смеясь, гости определялись, кто какую роль на себя возьмёт.
– Тебе помочь? – спросил Рэй, показывая выделенную пару фартуков.
Лорел ухмыльнулась:
– Я первая.
Она взяла один из «силуэтов» и повязала вокруг его талии.
– Готово, – подмигнула она, наблюдая, как Рэй оглядывает себя.
Его брови поползли вверх, он возмутился:
– Это ещё что?
– Раз уж не увижу тебя в юбке, хоть в бикини посмотрю.
Он тихо рассмеялся. Затем выпрямился и жеменно похлопал глазами:
– Как я тебе? Оно меня не полнит?
На фартуке была изображена девушка с тонкой талией и пышными формами в ярко жёлтом купальнике без головы и ног.
Лорел не могла перестать хохотать, показывая два больших пальца вверх.
– Шикарно. Оно подходит к твоим глазам!
Парень ухмыльнулся и, заметив, скептический взгляд пожилого мужчины, стоявшего около шкафа с посудой, подмигнул ему. Тот покраснел и отвернулся к своей даме, что-то прокомментировал, качая головой.