- И кардамон, - улыбнулась я.
- Точно, - кивнул он, глотнул, и опять задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом вынес вердикт, - специфично. Но пить можно.
- Ева... – Дима напряжённо смотрел на стол, - милая...
- Что? – вскинулась я. Он хочет что-то мне сказать! Вопреки тому человеку, с которым он сейчас спорил!
Но не успел. Из коридора донёсся звонок, извещающий, что кто-то пришёл, и Дима отправился открывать.
Я стала настороженно прислушиваться, различила голос следователя, и, вздохнув, вышла в гостиную.
- Добрый день, - вежливо сказала я, с тоской глядя на стража порядка, а он рассмеялся.
- Достал я вас, да? – усмехнулся он, и, улыбаясь, сказал, - всё кончено. Можете со спокойной совестью возвращаться в Россию. Но, прежде, чем вы уедете, я вам всё расскажу. Мы нашли девушек, вы были абсолютно правы, Алиса жива, и именно из-за неё весь сыр-бор разгорелся.
Я что-то такое и подозревала. Жестом, пригласив следователя пройти, присела на диван. Дима уселся рядом.
Следователь, устроившись напротив, в кресле, начал свой незатейливый рассказ.
Как мы верно догадались, Алексис страшно ненавидела младшую сестру, искренне считая, что та отняла у неё мать. А, когда произошла история с Николасом, Алексис вообще с катушек слетела. Она каждый день названивала сестре и матери, кричала в трубку, доставала бывшего возлюбленного, достав его основательно.
Но Аделфа и Николас всё равно поженились, у них родилась Мелисса, а Алексис тихо озверела от тихой ярости.
По её словам, дело даже не в том, что она любила Николаса, нет, любовь давно прошла, канула в Лету, а вот ярость, что сестра отнимает то, что, как она считала, по праву принадлежит ей, сжигала ей душу. Но, когда родилась Мелисса, любовь ещё жила в её сердце.
Однако, когда она опускала камень на голову сестре, когда уносила племянницу, она не думала, какую боль она нанесёт возлюбленному. Она думала лишь о себе. Хотела наказать сестру, которая чуть с ума не сошла от горя.
Ведь, как выяснилось, разбить голову малютке Алексис не дали прохожие, которые её спугнули. Она убежала, а, когда вернулась, ребёнка уже не было. Мелиссу унесли те люди.
Те женщины, что её застали, видели, что та хочет сделать, но остановить её не успели. В другом конце парка они увидели Аделфу с пробитой головой, решили, что женщина мертва, потому и унесли малышку. Более того, перевезли её в другую страну, считая, что так будет. А потом, беспокоясь за ребёнка, передали его Катерине Петровне.
А Алексис тем временем совсем с катушек сорвалась.
Она, желая доставить сестре ещё больше боли, убила её сына, маленького Лукаса, практически раздавив Аделфу.
То, что она наговорила нам, мол, Аделфа думала, что она убила собственных детей – бред. Сёстры никогда не были близки, Алексис нам врала напропалую.
Постепенно мы подошли к самому главному.
Ненависть к сестре росла с каждым днём, а потом и к Николасу, и, когда они вернулись из Америки, у Алексис дыхание перехватило. У них была прекрасная, счастливая семья, двое сыновей, а, самое главное, они любили друг друга.
Это изрядно задевало Алексис, а так же то, что они открыли бизнес, который набрал немалые обороты, когда сама она никак не могла найти себе работу. Нет, могла бы, но её запросы и патологическое желание ничегонеделания исключали для неё некоторые виды труда. Ианта, которая, конечно же, переживала и за старшую дочь, уговорила Аделфу устроить сестру к себе.
Аделфа пошла на поводу у матери, а зря. Это только пуще разозлило Алексис, которая взялась крутить тёмные делишки с ворованными драгоценностями, лишь бы подмочить репутацию аукционному дому, а заодно и сестре. Ведь она под её личиной проворачивала свои махинации. Это грело ей душу, а так же приносило неплохой доход.
По делам Алексис надо было съездить в Россию. Чтобы оценить полотно, он поехала в институт к профессору искусствоведения, и, когда вышла из кабинета, то взвизгнула от неожиданности.
Она нос к носу столкнулась с Алисой, как две капли воды, похожую на Аделфу. Алексис знала, что Мелисса может быть жива, ведь девочку унесли, и теперь сердце подсказывало ей, что девушка, стоявшая перед ней – её племянница.
Долго Алексис не могла прийти в себя, а, вернувшись в отель, долго думала над случившимся, и решила, что надо сделать так, чтобы Аделфа узнала, что её дочь жива. Она планировала во второй раз покуситься на жизнь племянницы, доставить боль сестре. Желание – досаждать сестре – стало её идеей-фикс!
Первым делом Алексис выяснила, где живёт Алиса, что у неё есть две сестры, и в первый момент обрадовалась, что девочка оказалась на самом дне. Но, присмотревшись, поняла, что она совсем не несчастна. У неё есть родители, хоть и приёмные, но они её очень любят, не делая разрыва между детьми.
А с сёстрами, так и вообще, полный контакт. Они на редкость дружны. Вот как раз этого Алексис и не могла понять, всю свою жизнь превратившей в одну сплошную ненависть к младшей сестре. Оттого она лишь сильнее возненавидела сестру, а заодно и Алису.
В тот момент она задумалась, как ей лучше поступить, и, когда план был готов, она принялась за его осуществление.
Алексис под руку попалась старинная шкатулка. Драгоценного купидона, когда-то попавшего ей в руки, она продала господину Пляцикас, а теперь ей попалась и сама шкатулка.
Она давно договорилась с Пляцикасом, что, как только драгоценности будут у неё в руках, она привезёт их ему.
И вот, она нашла, у кого она теперь находится, но одновременно занималась разрабатыванием ловушки для родной племянницы.
Слежку за Алисой засекла Аксинья. Она, будучи личным секретарём у депутата, повсюду ездила с шофёром, а тот, славный малый, бывший десантник, заметил неладное.
Как-то, когда Ксюша села в «Майбах» своего работодателя, Павел, шофёр, перед тем, как отвезти её домой, вдруг заговорил.
- Аксинья Владимировна, у вас всё в порядке? – вдруг спросил он.
- Да, а что? – удивилась девушка, ранее не слыхавшая ни словечка от молчаливого и несколько угрюмого шофёра.
- Проблем нет никаких? – продолжал упорствовать он, - если что, говорите.
- Ага, - растерянно проговорила Ксюша, решив, что он с ней заигрывает, клинья подбивает, но дальнейший поворот событий вверг её в шоковое состояние.
- Ладно, - махнул рукой Павел после некоторого молчания, - за вами кто-то следит.
- В смысле? – пуще растерялась девушка, - вы уверены?
- Абсолютно, - кивнул Павел, - давно машина какая-то за нами таскается.
- Ну, о чём вы говорите, Павел? – звонко рассмеялась Ксюша, - наверняка, это за нашим хозяином! За мной-то чего ему таскаться? Невелика птица! Вы скажите шефу.
- Нет, шеф тут не причём, - помотал головой шофёр, - я проверял. Неизвестная машина тащилась за нами целый день, и я, в самом деле, подумал, что это по душу нашего хозяина. Но, когда я отвёз вас, то увидел, что из машины вышел парень и вошёл вслед за вами в подъезд. А, в те дни, когда у вас выходной, никакой слежки и в помине не было.
- Ничего не понимаю, - протянула Ксюша, заметно растерявшись.
- Он и сейчас за нами следит, - доложил он, а Ксюша заёрзала.
- Помогите, - зашептала она, - Павел, пожалуйста!
- Что вы предлагаете? – деловито осведомился он.
- А как обычно он себя ведёт, когда я скрываюсь в подъезде? – спросила Ксюша, - неужто, каждый раз за мной в дом идёт?
- Да, каждый раз, - кивнул Павел.
- Офигеть! – прошептала Аксинья, и, вскинувшись, воскликнула, - Павел! Вы очень сильный! Можете его прессануть? Понимаю, что не должна вас об этом просить, но мне просто больше не к кому обратиться! Пожалуйста!
- Не переживайте, - улыбнулся он, - сделаем всё в лучшем виде. Он с виду дохляк, от армии явно откосил, так что я без труда с ним справлюсь. Идите в подъезд и ничего не бойтесь.
Ксюша кивнула, вышла из машины, и на подгибающихся ногах быстро вошла в подъезд. Она поспешила в лифт, но, не успели дверцы лифта сомкнуться, как к кабине подскочил какой-то парень и просунул ногу между сходящимися дверцами.