- Ну вы силач! – сразу подчеркнула Маруся, она никогда не скупится на похвалу и приятности.
- А чего это вы одни таскаете? Отец где?
- На работе.
- Вы насовсем? – дядь Саша зажал между зубов сигарету, поджигая её.
- Да, напостоянку, - и в душе поют соловьи, фанфары трезвонят. Мы дома… Никуда больше не уедем!
На детской площадке скрипит карусель, где дети раскручивают вечный двигатель изо всей силы, мелькая яркими одежками, будто частицы в адронном коллайдере. Лиц не разглядеть, только смех. Воробьи чирикают, как всегда заселив гнёздами козырьки подъездов. Баб Тома и баб Тося до сих пор живы, сидят на скамейке, о чём-то болтают, улыбаются. Видимо, в мире произошло что-то хорошее, раз бабули в располагающем настроении. Около дома положили новый асфальт. Удобно. А вот у соседнего дома по-прежнему колдобины. Не повезло. Зато у нас подъезде никто не занимался ремонтом: как было покрашено тёмно-зелёной краской, облупленная в прежних местах, так оно и осталось, только надписи неприличные плотно забелили. Однако, уличные художники никогда не спят и творят 24/7. Душа и личные обиды требует чистосердечного признания, без отлагательств, особенно в сторону дам, которые явно не принимают чьи-то ухаживания. В этот раз выделилась Света и Карина. Видимо, девочки с пятого и третьего этажа повзрослели, раз они в избранных.
Под вечер я и Маруся выдохлись, упав без сил на диван. Квартира блестела чистотой и раздольем.
- Какие мы с тобой умницы, - я протянула пятюню сестре, она вяло хлопнула, сжав мою руку, так и не отпустив.
- Я кажется приросла к дивану… - обе вытянув ноги перед собой, сидели, довольно любуясь проделанной работой.
- Скажи отцу, что старую стенку тоже надо вынести. Они сейчас совсем не в моде.
- Ага… Помыться бы.
- Это точно. У меня на коже толстый слой грязи.
- Фю…
Маруся засмеялась на моё «фю».
- Я первая! – она неожиданно резко подскочила, рванув в ванную.
- Эй! – моя рука скользнула, поймав воздух вместо края майки. – Только не долго!
Победоносный смех Маруси злорадно слышался из закрытой ванной.
- А я отдыхать!
Боже… Какой кайф… В ванной зашумел поток воды, я медленно перевела взгляд на открытый балкон, где горело оранжевое зарево заходившего солнца, пылающим глазом подглядывающее через простыни и полотенца, висевшие, подсыхая. Светлые тени причудливыми формами вычеркивались на полу моей комнаты, которую теперь не узнать. Осталась кровать, стол, шкаф и огромное зеркало во всю стену, расширяя комнату в два раза. Затаились и учебники с художественной литературой, выставленные в четыре башни-близнеца. Для маминой коллекции книг надо будет купить книжный шкаф. Всё перечитаю… На страницах замерли её прикосновения, каждый повторю, прочитав вместе с ней то, что она любила читать.
Да, я счастлива…
Я безгранично счастлива вернуться…
Папа пришёл домой ближе к одиннадцати. Как всегда. Свою традицию ночевать на работе не оставит. После смерти мамы он полностью ушёл в профессию, хоть бы начал с кем встречаться. Вижу же, что ему одному тяжко… Но я ему этим не докучаю, и без меня хватает всего. Может решится когда? Я совсем не против, ведь жизнь продолжается. Надо стараться быть счастливыми...
Мы лежали с Марусей в чистой постели, наполнявшая лёгкие приятным ароматом альпийских гор. Интересно, правда они так пахнут, эти альпийские горы, как слышатся сейчас?
С окна, полностью лишённое занавесок и штор, так как мы всё перестирали, падал свет полумесяца. Тёплый воздух обдувал плечи, к альпийской свежести добавился колорит летней травы, превшая в прохладе сумерек после жаркого дня.
- Завтра пойдём на пирс, там самое крутое место в городе, - прошептала Маруся, прижавшись к моему плечу.
- Вдвоём пойдём?
- Ты что, нет. Я позову Егора, помнишь Ларионова? Он в школе всё за тобой таскался.
- Да не таскался он за мной…
- Таска-ался! Он как узнал, что ты приезжаешь, доставать меня начал ещё больше, чем раньше. Он такой ничего стал, спортом занимается. Лёгкая атлетика. Бегун, в общем.
- А ещё кто? – смутно помню Егора…
- Его друг Андрей, нормальный тоже, они вместе бегают. Ещё с ними будет Родион, - Маруся особо ласково проговорила последнее имя.
- Раскольников, опасный тип.
- Ну! Не шути! – ткнула мне в плечо своим детским кулачком. – Он классно на гитаре играет. Он будет выступать на пирсе. Знаешь какой там ресторан отбахали. Два этажа, всё в гирляндах-лампочках. Есть несколько островков, типа вип-зоны, в виде шатров. И повсюду вода… Тоже хочется в вип-зону. Но танцпол там ещё круче, он тоже на полуострове среди воды. Такое ощущение, будто в невесомости какой-то, когда абсолютная ночь накрывает и светят эти лампочки… Красиво… - голос Маши стих, мы обе представляли место, которое она описывала и много раз видела, а я только понаслышке. Посмотрим, насколько моя фантазия совпадёт с тем, что Маша расписала. Не преувеличила ли?