— Все, королева готова? — А вот и зубоскальство. — Учтите, я не мэтр Олоний, миндальничать не собираюсь, отработаете свою повинность от и до.
Я и не надеялась. Деймон щедростью не отличался, даже «зачеты» не ставил, а тут — скостить пару дней наказания.
— Да иду я, иду!
Прижимая к груди корзину и саквояж с самым необходимым (в корзине тоже было необходимое, но иного рода), поплелась к Деймону.
Мельком глянула на оставшиеся слева, наверху часы. Не так уж долго я задержалась, всего лишь пять минут, а Деймон чуть ли не истерику закатывает. Представляю, что ждало меня в Уголовном департаменте! Несносный некромант станет линейкой отмерять уровень пенки в кофе, бегать с транспортиром вокруг стола — вдруг какая бумажка косо лежит!
— Следовало бы отправить вас на метле…
Деймон сделал паузу, явно ожидая моей реакции.
А я что? Стою, мило улыбаюсь. Предвкушаю, как заем общество некоторых ароматными пирожками. Моими любимыми, с капустой. Может, грудь от них не росла, зато градус дружелюбия поднимался. Жаль, на все два с половиной месяца пирожков не напасешься!
— Вы умеете? — Деймон предпринял еще одну попытку меня спровоцировать.
Зря старается, до столицы я шелковая. Там — посмотрим.
— Айла, вы наложили на себя печать молчания?
Радость мог бы скрывать получше, хотя бы из вежливости.
— Нет. Да.
— Что — нет? — нахмурился Деймон и щелкнул крышкой часов: — Полчаса, успеем.
Собственно, я и так это знала.
— Да, умею и нет, не наложила, айл.
Смирению в моем голосе позавидовали бы гурии Двуликого. Вряд ли обитавшие в небесных садах девы проявили бы столько смирения в моей ситуации.
Но в крохотном удовольствии я себе не отказала, мысленно надела на голову Деймона шутовской колпак. Ему пошло, село идеально.
Деймон хмыкнул и, направляя под локоток, повел к центральному входу.
— Зачем вы взяли дурацкую корзину? С ней вы напоминаете крестьянку.
Заломила бровь:
— Разве в этом есть что-то оскорбительное?
— Ничего, кроме того, что вас могут принять за служанку.
— А я и есть служанка, государственная и бесплатная.
Губы Деймона дрогнули — удар попал в цель. Однако некромант быстро оправился и привычным снисходительным тоном напомнил:
— Сами виноваты! Могли бы сейчас играть королеву.
Что верно, то верно, премьеру я пропустила. Все репетиции пошли насмарку! Хотя, с появлением Деймона, я, наоборот, мечтала скорее сбежать из актового зала.
А вот преподавателя словесности жалко. Он рвал и метал, узнав, что оба исполнителя главных ролей сбежали накануне спектакля.
Я бы осталась, мне несложно, но Деймон… Он не скрывал, академия для него — так, досадная необходимость, помеха. То ли дело настоящая служба! Копаться в трупах, изучать мусорные кучи и инспектировать городское дно.
— Если вы надеялись меня огорчить, увы, о сцене грезила моя мать, не я.
— И как, — неожиданно заинтересовался Деймон, — ее мечта сбылась?
Кивнула:
— Начинала на ярмарке, а доросла до: «Кушать подано!»
По правде, у матушки было имя. Не Имя, а имя, с маленькой буквы и сугубо в узком кругу. Она играла второстепенные роли, обычно спутниц и престарелых матушек главных героинь. Но главным ее достижением стало замужество. В труппе появились более молодые и талантливые, а тут — аптекарь, свой дом. У нас ни о чем таком никогда не говорили, но я подозревала, мама вышла за отца по расчету. Красота поблекла, талант закончился, куда ей деваться? Зато я особа образованная, вдобавок профессия такая, что никакие бородавки на носу и брыли до колена не оставят без куска хлеба. Наоборот, чем страшнее ведьма, тем большим уважением она пользуется.
— И все же про метлу правда?
— А?
Моргнула и поспешила добавить:
— Айл.
Вышло смешно.
— В столице полеты запрещены, но мне любопытно было бы взглянуть.
Глаза Деймона задорно блестели, будто он не важный преподаватель, а такой же студент, как и я.
Памятуя наш последний опыт общения на зачете, уточнила:
— На полет или фасон моего белья? Ну, чтобы не тратить ваше время зря и отбраковать заведомо неподходящих особ.
— Если вы хотите, чтобы я задрал вам юбку, это дело решаемое, — невозмутимо отозвался Деймон и, лавируя между пассажирами и разносчиками, свернул к широкой каменной лестнице. — Пять минут в уборной по дороге могу выделить, но за последствия отвечаете сами.
Отвернувшись, буркнула:
— Спасибо, обойдусь!