По-моему, как раз настроена так тонко, что точно знает, кого не следует пускать на порог.
— Валлей, открой дверь, — не изменяя улыбке, сквозь зубы потребовала мать и объяснила гостям: — Главу ковена магия слушается.
Какая восхитительная ложь, право слово!
Кашлянув от неловкости, отец тоже подергал ручку, ровным счетом ничего не добился и впервые в жизни постучался в собственный дом:
— Зараза, открой!
— Кого он зовет? — тихо спросил один из ведьмаков Торстенов у другого на родном языке.
— Может, темного прислужника? — предположил второй.
Что сказать? Мы были истинными Варлоками! В семейной летописи пафосно рассказывалось, как грозная Агата взяла в руки новорожденного дракона, заглянула ему в глаза, узрела строптивый нрав и нарекла Заразой. Очень поэтичная история! Дурак бы понял, что мать-основательница от души ругнулась, когда тварь, возможно, цапнула ее за палец или плюнула огнем.
С отцом и «умным замком» произошла подобная идиотская история. Когда он впервые вытащил шар с заклятьем из артефакторной шкатулки, его шарахнуло разрядом. Волосы едва не задымились и точно стали слегка объемнее. Хорошо, в сердцах матом не сказал. Но магия все равно получила истинное имя.
— Зараза, отопри! — потребовал отец, решив, что перепутал кодовое слово.
Бесполезно.
— Кто-нибудь! — Папа настойчиво постучал. — Откройте немедленно!
В ответ изнутри тоже постучали. Внезапно, признаться. Голосом отцовского темного прислужника нам объявили, что дверь заблокирована намертво, но артефактор уже несется на всех парусах в холл. Нас впустят. Только не сейчас. Лучше сразу к хозяйственному входу. У слуг все открыто нараспашку.
Я сосредоточенно жевала губу, лишь бы случайно не хрюкнуть от хохота. Хотела перевести дыхание, но обнаружила, что Закари, опустив голову, тоже давится смехом. Как-то неловко мы встретились глазами. Веселье исчезло. Поменявшись в лице, оба начали смотреть в разные стороны. Он на сородичей. Я почему-то на облицованную гладкими плитами стену, хотя рядом стояла кузина, явна смущенная из-за конфуза с дверьми.
— Заодно перестроенную северную башню посмотрим, — с фальшивым энтузиазмом предложила мама.
Как будто у нас был выбор! Всей толпой мы двинулись через въездную площадь к хозяйственному двору. Показали гостям разные здания, дали короткий экскурс с историю многочисленных перестроек старого замка. На звезды опять-таки полюбовались и на темную гостевую башню, подпирающую ночное небо. Послушали собачий лай из псарни. Встретили испуганных темных прислужников, с фонарями скачущих нам навстречу. В общем, отменная вышла экскурсия. Незапланированная только.
— Занятные у вас нравы, Варлок, — тихо проговорил Закари.
— Уже оценил? — со смешком ответила ему. — А ты даже внутрь еще не попал.
Мы очередной раз переглянулись, и я поймала себя на сумасшедший мысли, что общаюсь с Торстеном, как будто он нормальный. Совсем крыша съехала!
Никто не собирался показывать гостям замок задом наперед. Запланированная прогулка начиналась с парадной лестницы, украшенной драконами, а заканчивалась у перехода в гостевую башню. Мы на нее уже полюбовались снаружи и поразились живописно темным окнам. Новый маршрут заранее запланирован не был. Ценностей в коридоре, ведущем к прачечной, а не к цивилизации, не имелось.
Нервно потрескивали магические рожки на каменных стенах. Свет неприятно мигал. Видимо, замковый артефактор Сириус активно чародействовал и пытался заставить «умное» заклятье хоть чуток поумнеть. Выходило, как обычно, скверно.
— Люция! — в голосе мамы просквозило облегчение, когда она указала на стрельчатые окна. — Посмотри на витражи! Они остались от прежнего клана Варлоков.
Давным-давно в башне Варлок жил темный клан, владевший драконами, но он не принял верховного ведьмака и, так сказать, самораспустился. На его месте появился наш ковен свободных чародеев. Темные и светлые жили вперемешку, не делая разделений на цвет магии. Казалось бы: исключительно свежая, прогрессивная идея! Но она не прижилась. В семи ближайших королевствах мы оставались уникальным сообществом, которое другие считали слегка странным. Ладно, кому я вру? Не слегка.
— Того, который жил до появления ковена? — уточнила Люция с видом ценителя высокого искусства (может, правда ценила).
— Мы очень бережем эти витражи, — между тем согласилась мама.
Неожиданно окна с хрустом распахнулись, заставив всех отшатнуться. Взлохматив волосы, в лицо ударил поток холодного сентябрьского воздуха. Раньше я думала, что рамы прикипели намертво, поэтому беречь их было не особенно сложно.