Нет, он не знал; он не знал и того, может ли маленький мальчик жить без отца; он знал только, что попка горит, как ошпаренная.
Между двумя войнами отец два раза разорялся: в конце двадцатых годов обанкротилась «Мужская обувь мистера Ц.», а в начале тридцатых — «Подростковая обувь». Но ни на один день ни один ребенок мистера Ц. не лишался трехразового питания, квалифицированной медицинской помощи, хорошей одежды, чистого постельного белья и нескольких пенни в кармане, «суточных», ежедневно выдаваемых на мелкие расходы. Бизнес может хиреть и даже терпеть крах, но семейный уклад и домашний порядок — не могут, потому что глава семьи есть глава семьи. В тусклые годы нужды и невзгод маленький Нати никогда не испытывал ни малейших сомнений в том, что все образуется самым наилучшим образом. За широкой спиной отца, уверенного в своих силах и возможностях, все они чувствовали себя, как у Христа за пазухой.
Эту уверенность поддерживала и мать. В ней не было ничего от издерганной и вечно обеспокоенной супруги дважды банкрота. Стоило мужу в ванной комнате пропеть во время бритья несколько тактов «Ослиной серенады», как она уже говорила завтракающим детям: «Господи, я-то думала — радио. Решила, что это Аллан Джонс[3]». Если во время мытья машины он насвистывал, она сравнивала его посвист с трелью кенара, заливающегося популярными (среди канареек, уточнял мистер Ц.) песенками из воскресных утренних передач местной радиостанции. Она вальсировала с ним, легко скользя по линолеуму кухни (охота потанцевать нередко накатывала на него после еды), уверяя при этом, что он «второй Фред Астер[4]». Когда он шутил за обедом с детьми, она не скрывала, что считает его остроумнее любого из участников передачи «А вы могли бы лучше?» и уж определенно языкастее сенатора Форда. А когда он припарковывал свой «студебеккер» — всегда, кстати, мастерски, — она привычным взглядом оценивала расстояние между колесами и тротуаром (просвет обычно бывал минимальным) и произносила: «Браво!» — как будто мистер Ц. посадил горящий авиалайнер на кукурузное поле. Нелишне сказать и о том, что она неукоснительно следовала принципу никогда не критиковать, если было хоть малейшее основание похвалить. Однако, случись ей самой оказаться в затруднительном положении, она, вероятно, не смогла бы выбраться из него столь же достойно, как ее благоверный.
Каждому — по заслугам. К тому времени, когда Шерман, старший сын, оканчивал службу в Военно-морском флоте, а Натан — школу, для обувной лавки в Камдене неожиданно наступил период процветания. В 1949 году младший Цукерман поступил в колледж. Сразу после этого в торговом центре на городском бульваре открылся магазин «Мистер Ц.», оборудованный по высшим стандартам и тянущий почти на два миллиона. Дошла очередь и до нового дома: стиль ранчо, изразцовый камин, участок в целый акр. Давняя мечта осуществилась, семья прочно встала на ноги — но сама уже не была такой прочной.
Едва была подписана купчая на дом, Цукерман-мама, счастливая, как ребенок в день рождения, позвонила Натану в колледж и спросила, в каком «цветовом решении» видится ему собственная комната.
— В серо-буро-малиновом, — ответил Цукерман. — И чтобы над кроватью балдахин, а вокруг туалетного столика оградка. Мама, что это за дурь про собственную комнату?
— Постой-постой, отец для того и купил дом, чтобы у тебя была в нем собственная комната, настоящая комната для тебя и твоих вещей. Ты же всегда этого хотел.
— Блеск! А как насчет дубовых панелей, мама?
— Как скажешь, дорогой. Все, что пожелаешь.
— И спортивные призы над кроватью? А на тумбочке — фотографии мамашки и милашки?
— Натан, я тебя не понимаю. Я так спешила с чудесной новостью, а в ответ — насмешки. Откуда такая язвительность? Боюсь, что это влияние колледжа.
— Мама, я всего лишь неназойливо объясняю, что ты заблуждаешься насчет пресловутой «комнаты Натана в новом доме». Может быть, лет в десять я и мечтал о чем-нибудь таком, но время ушло.
— Может быть, — ответила она чуть не со слезой в голосе, — может быть, отцу не следует оплачивать твою учебу и высылать каждую неделю чек на двадцать пять долларов? Раз уж ты стал таким самостоятельным? Если твое отношение… То и наше отношение…
Ни нотация, ни интонация нисколько его не тронули.
— Если хотите, — сказал он холодным тоном, каким старшие ставят на место не по возрасту зарвавшихся детей, — не оплачивайте и не высылайте. Это ваша с отцом проблема.
4
Фред Астер — американский танцор на сцене и в кино, получивший широкую известность благодаря музыкальным кинокомедиям, в которых его партнершей была Джинджер Роджерс.