Дверь слетает с петель от мощного удара ногой чужака, тело матери лежит на полу с широко раскрытыми глазами, точно в середине лба совсем крохотное кровоточащие отверстие, страха больше нет, я даже не дёрнулся.
— Итти, тут только молокосос. — Дуло пистолета смотрело точно на меня. Огромный парень, ростом под два метра, со странной сероватой кожей и татуировками, корпусом повернулся к тому красноглазому парню.
— Кисаме, ещё раз исковеркаешь моё имя, и я выбью тебе зубы, — абсолютно беззлобно и безэмоционально произнёс красноглазый, и отчего-то захотелось поверить ему на слово.
— Мне вас долго ждать? — голос дрогнул, и я кашлянул, привлекая ещё больше внимания к своей персоне.
— Ты глянь, щенок обделался, но продолжает скалить зубы, — глухой хохот прокатился по комнате.
— У тебя напрочь отсутствуют манеры, — в проёме показался шатен невысокого роста, с жутким акцентом. — Кисаме, убери свою игрушку, не видишь, ребёнок испугался, — цепкий оценивающий взгляд шатена пробежался по комнате и остановился на моём лице. Между тем высокий парень нехотя убрал ствол себе за пояс.
— Сасори, ты вроде собирался идти в машину, — брюнет перевёл взгляд с меня на мелкого паренька.
— Я передумал, — шатен не удостоил взглядом красноглазого.
— Какого чёрта вы вообще здесь ошиваетесь, вроде, всё, что хотели, сделали, так проваливайте! — голос хрипел и явно не слушался, переходя на жалкий писк. Как по команде, все трое «гостей» уставились на меня, будто вообще впервые меня увидели. Красноглазый шагнул вперёд, его никто не планировал останавливать.
— Ты слишком много болтаешь для того, кто скоро умрёт, — его глаза выворачивали душу наизнанку, но я лишь рассмеялся, эмоции выплёскивались абсолютно неправильно.
— Вы сдохнете вместе со мной! — спокойный тон и такая маниакальная улыбка, абсолютно не сочетающаяся с ещё детским лицом, а тем временем палец нащупал чеку от гранаты.
— Чего ты хочешь? — ох, узнаю этот тон, примерно так ещё вчера со мной разговаривал директор в своём кабинете, ты мне уже не нравишься.
— Убирайтесь отсюда, — эту фразу я почти выплюнул, сознание красочно дорисовало разорванные на куски трупы, что ещё недавно были созданы мной, как произведение искусства, в память того, что я ещё жив. Мне хватит сил повторить такое и с этими типами.
— Так прогони! Или ты можешь только сидеть и скулить? — это что, вызов или провокация? Да я тебя по стенке размажу, и глаза твои красные в банке заспиртую. Я снова захохотал.
— Итачи, он, походу, двинулся, — здоровяк покрутил пальцем у виска, шатен расплылся в улыбке. Злость застилала глаза, я просто разнесу тут всё, и тогда всё наладится, это просто сон, точно… сон. А я главный герой.
— Один на один, — сорвалось у меня с языка, наши взгляды, казалось, схлестнулись клинками, а в ушах зазвенело. Он выпрямился, здоровяк, кажется, смеялся в голос, но от сильного напряжения и пульсации висков я больше не различал звуков. «Иди сюда», — прочитал я по губам и, будто по команде, сделал рывок вперёд. В моей руке мелькнуло лезвие злосчастного ножа, брюнет, казалось, не двигался, но ни один из моих ударов не попадал по цели, злость заставляла делать слишком широкие росчерки, слишком неуклюжие шаги. В конце концов, ему это, видимо, надоело, одно быстрое движение, и моё запястье с хрустом выворачивается под неестественным углом, я падаю перед ним на колени, а этот ублюдок продолжает держать мою кисть. Проклятья нескончаемым потоком слетали у меня с языка.
— Это даже как-то печально, — без тени грусти сказал шатен.
— Очень жаль, — эхом отозвался брюнет, его хватка ослабла, и моя рука безвольно упала на пол. — Кисамэ, заканчивай с ним, — красноглазый повернулся ко мне спиной, одна эмоция захлестнула меня полностью, заставляя гореть изнутри, мне просто стало стыдно, будто я не оправдал возложенных на меня надежд. Я согнулся на полу, приложившись лбом к паркету. Щелчок предохранителя пистолета, и ещё один металлический скрежет добавился к этому звуку, вот я слышу чей-то шаг. Второй раз за сегодня меня дёргают за волосы, заставляя поднимать голову, ну что ж, смотри. В моей улыбке во все тридцать два зуба была зажата чека, граната же лежала на полу, прямо между нами. Я зажмурился, как жмурятся коты на солнце, его взгляд был красноречивее слов, о чём тут говорить, я умею удивлять. Яркая вспышка — и пустота.
========== Глава 2. Верю - не верю ==========
Голова раскалывается, будто всё в тумане, желудок жжёт изнутри, рёбра болят от каждого подрагивания. Подрагивания?! Будто обухом по голове, наконец, включается сознание, картинки разом проносятся перед глазами, и снова предательская тошнота. Глаза удаётся открыть далеко не сразу, кашель наполняет рот чем-то металлическим на вкус.
— Не рыпайся! — совсем рядом раздаётся недовольный голос. Когда я приоткрыл один глаз, представшая взору картина меня не порадовала, я просто мешком висел на плече у того серокожего амбала. Жалкая попытка освободиться потерпела фиаско ещё в начальной стадии. — Итти, давай скинем его, мне надоело его тащить! — молящий голос снова раздался рядом с моим ухом.
— Да я вроде и не заказывал носильщика, — голос вышел тихим и бесцветным, глаза закрывались сами собой, меня жутко укачивало от размеренных шагов здоровяка, а боль заполнила всё сознание.
— Итти, видишь, даже сопляк хочет, чтобы мы его бросили. Итти? ИТТИ! — после этого ора меня здорово тряхануло, на секунду показалось, что я вот-вот слечу со своего «места». Удар вышел весьма ощутимым, хорошо, что не по мне. Рука моего личного носильщика рефлектора сжалась, прижимая меня плотней к своему плечу. С моих уст сорвался неприятный стон, рёбра и без того ныли, а теперь вообще казалось, что меня вот-вот расплющит. — И незачем руки распускать, — почти обиженно произнёс здоровяк.
— Я тебя предупреждал, — абсолютно спокойный голос послышался откуда-то слева, сил повернуть голову и посмотреть совсем не было. — Подрывник недоделанный, пару часов ещё протянешь? — До меня как-то не сразу дошло, что обращаются ко мне.
— Не дождёшься… — огрызнулся я.
— Вот и славно, — меня наглым образом перебили. — Кисаме, загрузишь его в самолёт, документами я сам займусь, Сасори, пригляди за ними.
Что?! Самолёт?! Какого чёрта вообще? Мысли хаотично носились в голове, вот только озвучить что-либо у меня не вышло, в горле пересохло. Здоровяк что-то стал бубнить на каком-то иностранном языке, мозгом я понимал, что это мат.
— Итачи, в твоих словах не было смысла, это и так было ясно, — мягкий голос отозвался справа. — Лучше подумай о том, что будешь говорить на собрании.
— Ты присутствовал при всём этом, так что говорить тебе придётся не меньше меня. — Надо же, этот ровный голос может раздражаться. Мозг зачем-то отметил эту деталь и благополучно отключился.
Шум двигателя, иностранный язык, громкие тона и тишина. Раздражающий писк, неприятный привкус на языке, какая-то горечь от лекарства, голова чугунная, сил открыть глаза так и не появилось, и снова тишина. Просыпаюсь от собственного крика, темнота и адская боль, голос как будто где-то вдалеке говорит мне расслабиться. А не пошёл бы ты в жопу с таким советами? Сознание снова отключается, темно.
— Три! — Яркая вспышка до боли заставила сжать глаза, инстинктивно я дёрнулся, но в запястья лишь сильнее врезались металлические браслеты.
— Какого чёрта? — голос эхом прокатился по комнате, громкий и уверенный, абсолютно здоровый, на несколько секунд я завис, не узнав его. Глаза постепенно привыкали к освещению. Тёмная достаточно просторная комната, один-единственный источник света над столом, который разделял меня и какого-то пирсингованного парня. Паника волнами стала подкатывать к горлу, давя спазмом в районе грудной клетки, нечто тошнотворное клубком разворачивалось в нижней части живота, наверно, это называется страх. Дёрнувшись, я осознал, что кисти прикованы наручниками к подлокотникам, ноги же крепко привязаны верёвкой к ножкам злосчастного стула. На висках будто жвачка, от которой шли проводки прямо к небольшому металлическому аппарату с мигающими лампочками.