— Один, — его рука стальной хваткой впилась в моё правое запястье. — Два, — ключ с хрустом делает оборот в замочной скважине. — Три, — моя рука, едва освободившись, берёт ручку и опускается над чистым листом.
— Имена родителей? — Глаза горели изнутри, между тем рука медленно выводила два незнакомых мне имени. Пирсингованный парень спокойно наблюдал, как на листе появляется совсем не то, что я до этого озвучивал. Меня стала бить крупная дрожь.
— Я не знаю этих людей, — неуверенно произнёс я, детектор издал характерный звук. — ДА НЕ ЗНАЮ Я! — вот теперь, кажется, из носа снова полилась кровь.
— Ему поставили весьма сильный барьер, — как я понимаю, эта фраза говорилась про меня, но не мне. Брюнет и допрашивающий обменялись взглядами. «Итти» вздохнул и сел на подлокотник, к которому когда-то была прикована моя правая рука. Я непонимающе уставился на него, холодные пальцы зафиксировали моё лицо так, что теперь я видел только его, а не то, что писал.
— Как давно ты жил в доме Билли? — моя голова дёрнулась, я хотел знать, что за надпись выходит из-под шариковой ручки, вот только хватка красноглазого была крепкой.
— Пусти, — прошипел я, снова дёрнув головой.
— Избавь нас от твоих глупых комментариев, криков и нытья, я не намерен тут торчать вечность, пока ты соизволишь понять, что происходит.
— Я постараюсь молчать, — истинная правда, так как детектор не издал своих пищащих звуков. Итачи ещё несколько секунд удерживал моё лицо, будто раздумывая, но, видимо, не найдя причин для продолжения такого действия, он выпустил меня из своей хватки, однако остался сидеть по правую руку.
— Пэйн, это продлится недолго, у него нестабильное состояние. — сказал бы я тебе, кто из нас нестабилен, да лучше промолчу.
Вопросы шли потоком: о том, сколько людей я убил, что это были за задания, какие у меня способности, особенности, пристрастия. Я тихо сидел и просто был в шоке, мне казалось это полным бредом, но едва я начинал копаться в своём прошлом, я стал понимать, что я практически ничего не помню. Я выдавал различные имена, группировки, секретные данные, и они верили каждому моему слову. Буквально через несколько минут после начала такого активного допроса из темноты к столу подходили люди. Видимо, им всем были интересны ответы, периодически каждый из них вставлял интересующий их вопрос. Сменился уже пятый лист, сейчас шли вопросы о моём здоровье и травмах.
— Венерические заболевания? — Да блин, ты уже задрал такую хрень спрашивать. По левую руку от Пэйна стоял парень с седыми волосами, от такого вопроса он заржал в голос.
— Ему же всего шестнадцать, мелковат для таких подвигов, — я уже почти открыл рот, чтобы съязвить, но прозвучал новый вопрос.
— Имелись ли в прошлом сексуальные связи? — вопрос шатена заставил меня театрально закатить глаза, вот только моя рука написала «Да». Повисла неловкая пауза.
— Щенок брешет! — очень громко сказал седовласый. — У него бы даже не встал! А ну, имя той бабы, быстро! — на самом деле, я был в полной растерянности, рука поставила прочерк. — Вот видишь! Итачи, походу, гипноз ослабел, — слишком самодовольно и с вызовом это было сказано.
— Всё в полном порядке, просто ему совсем плохо, ещё немного, и у него будет кровоизлияние в мозг, — как-то слишком буднично сказал брюнет, явно снимая с себя полномочия. Когда я не признавал того, что написано на листе, мне становилось хреново, это я понял, самое главное было не копаться, но этот вопрос будто засел в голове, всё время прокручивая множество вариантов, я почувствовал, как в животе будто завязался тугой узел, перед глазами поплыло.
— Это был парень? — шатен снова подлил масла в огонь. Нет, нет, нет, давайте уже закончим с этим. Всё тело стало трясти, рука упорно выводила мой смертный приговор. — «Да».
— Ахаха, а наш щенок, оказывается, сучка! — Гондон, я вырву твой поганый язык лично. Я никак не мог сфокусировать взгляд на этом седовласом мудаке. — Скажи же нам имя, о великий ГЕЙш! — тело кинулось вперед, я попытался достать слишком говорливого парня, стальной ободок на левом запястье прорезал кожу, а шариковая ручка, находившаяся в правой руке, уже коснулась листа бумаги. Меня прервала резкая боль в районе затылка, и яркая вспышка позволила мне наконец-то отключиться.
========== Глава 3. Далеко не доброе утро ==========
Мне даже интересно, когда последний раз нигде ничего не болело, наверно, это было в прошлой жизни. Я громко вздохнул и попытался открыть глаза, сказать по правде, вышло это далеко не с первого раза, и всё равно ничего толком не видно. Попытался перевернуться, и тело тут же отозвалось болью, главное, не нервничать. Итак, посмотрим… Я лежу на чём-то относительно мягком, скорей всего, на кровати, если я чувствую боль, значит, жив и местами даже цел — это радует, ну и раз умудряюсь думать, то вообще великий праздник свершился.
— Пожалуйста, веди себя потише, — тело дёрнулось от неожиданности, и, о чудо, веки мгновенно разлепились. Комната, я бы даже сказал спальня, оформлена в нейтральных тонах, не так много мебели, и единственным живым существом помимо меня являлся невысокий шатен, сидевший за столом. Света в комнате было немного, занавески плотно задёрнуты, одним ярким пятном была настольная лампа, позволяющая шатену что-то писать. Глазам приятный полумрак явно пришёлся по духу, жаль только, они никак не могли сфокусироваться.
— Где я? — глупый вопрос, но ничего умнее не пришло в голову, а молчать как-то не хотелось.
— В комнате, — ох, ну надо же, а я уж думал, я в Нарнии! Кретин! Меня как обухом по голове ударило, ассоциативная цепочка вернула меня в допросную комнату, а конкретнее, к тем последним вопросам, которые задал, барабанная дробь, кто бы мог подумать… этот мелкий шатен! Дыхание мгновенно сбилось с ритма, успокойся… просто успокойся… не заостряй внимание. Память услужливо подкинула новую картинку, где я «не заострял внимание» на допросе и кинулся на парня с седыми волосами. Кажется, я застонал вслух от безысходности, отчего паренёк развернулся всем корпусом и уставился, изучая меня.
— Тебе лучше отдохнуть. — Надо же, какой ты у нас умный, а я вот прямо сейчас с парашютом собирался прыгать, ты мне прямо жизнь спас! Паршиво себя чувствую, стыд, досада, обида, всё это изнутри будто полосовало меня и заставляло гореть. Правой рукой я прикрыл глаза и часть лица, просто хочу побыть один. Досадно как-то всё сложилось.
— Похоже, ты снова не в себе, — как-то с сожалением это сказано. — Позову, пожалуй, Итачи, — всю хандру мгновенно как рукой сняло.
— НЕТ! — слишком громко выкрикнул я, от одного лишь имени меня прошибло током, красноглазая скотина, всё из-за него, мои испуганные глаза, наконец, поймали фокус на шатене.
— Вот как, — он слишком мило улыбался. — Ты подал голос, это не может не радовать. — Похоже, никто никуда и не собирался идти, а надо мной жестоко пошутили. — Всё правда в порядке, — он отделял каждое слово. — Сейчас ночь, и ты находишься в моей комнате. — Его голос был хоть и не громкий, но весьма отчётливый. — Если будешь вести себя тихо, думаю, пару дней я никого сюда не впущу, чтобы ты смог адаптироваться. Днём я отвечу на все твои вопросы и обрисую сложившуюся ситуацию, — он как-то задумчиво это сказал, будто подбирая слова. — Однако сейчас мне надо дописать отчёт о проделанной работе, и ты меня от этого отвлекаешь, так что будь послушным мальчиком и попытайся уснуть, — собственно, моего ответа или комментария на всё это он не ждал, поэтому едва договорив, он отвернулся и снова склонился над кипой бумаг.