— Молодец! До чего ж красив! — продолжал нахваливать его Савицкий. — Татарин?
— Нет, казах. — поправил его Токтар.
— Татарин? — переспросил его туговато слышавший на одно ухо маршал.
— Ка-за-ах!
— А-а! Татарин, — подытожил Савицкий и пошёл дальше.
Я улыбнулся и постарался успокоить огорчённого Токтара:
— Не принимай близко к сердцу. Евгений Яковлевич плоховато слышит, а ты ему говорил не на то ухо.
Токтар улыбнулся мне в ответ, давая понять, что обиды не держит. Между прочим, Савицкий его запомнил и очень часто интересовался, как у него идут дела.
Впоследствии Токтар стал и Героем Советского Союза, и заслуженным лётчиком-испытателем, и лётчиком-космонавтом, получил звание генерал-майора авиации. Так что регалий у него много, и все они заслуженные. У него счастливая семья, двое детей. И я рад за него от души. Мне приятно, что наша фирма воспитала такого прекрасного лётчика. Мы до сих пор встречаемся, поддерживаем дружеские отношения, делимся радостями и бедами. И хотя Токтар теперь гражданин Казахстана, это ничего не изменило в его отношении к нашей стране, он живо и чутко реагирует на всё происходящее в России, в нашей авиационной промышленности и, в частности, на нашей фирме.
8. РОМАН ТАСКАЕВ
Следующий лётчик, о котором я хотел бы рассказать, — Роман Таскаев. Нам на фирму нужен был лётчик, и Федотов отправил в Школу лётчиков-испытателей меня, наказав найти «хорошего парнишку». Я такие задания выполнял неоднократно, и Федотов меня каждый раз перепроверял, смотрел, как я подхожу к этому вопросу.
Я побывал в Школе, встретился с её руководством, отдельно переговорил с Сашей Фирсовым, заместителем начальника ШЛИ. (Он был лётчиком-испытателем на туполевской фирме, а затем ушёл в ЛИИ. Он был, как у нас шутили, из породы правдоискателей, но я питал к нему симпатию и уважал за прямой и честный нрав.) После этого я доложил Федотову, что есть несколько способных ребят, которые выделяются из общей массы. Среди них я назвал Таскаева и Тресвятского, но добавил, что по лётным и человеческим качествам я бы отдал предпочтение Роману. Федотов посоветовал мне как следует присмотреться к этой кандидатуре. Я стал приглядываться к Роману, собирал о нём отзывы у инструкторов. И хотя я с ним не летал, но представление о его лётных качествах получил достаточно ясное. И доложил Федотову, что кандидатура Таскаева наиболее подходящая. Федотов взял его на фирму, Роман всем понравился — он был обходительный, хороший парень.
В первые же дни на фирме его ждала серьёзная проверка. Он полетел с Федотовым на МиГ-23, и у них произошёл частичный отказ рулевого управления. Они пошли на большую приборную скорость, и на скорости примерно 1100 км/час вынуждены были катапультироваться. Катапультировались они удачно, обошлось без травм. Наверное, Роман многого и не понял в том полёте, но этот случай был для него хорошей школой: он прочувствовал необходимость быть всегда готовым к принятию мгновенных решений и выполнению нужных действий в экстремальной ситуации.
Я всё время держал Романа на примете, часто говорил Федотову, что у него большие задатки с точки зрения техники пилотирования — он очень быстро всё воспринимал. Роман работал на фирме меньше года, когда погиб Александр Васильевич. После этого я его взял под плотную опеку и старался нагружать по полной программе. Я быстро ввёл его во многие программы и форсировал подготовку своего подопечного. Роман жадно впитывал всё новое. Я стремился, чтобы он налегал на теорию и знание материальной части не формально, а осознанно. Всё это давало положительные результаты. И когда мы стали вести серьёзную подготовку к выходу на международную арену, для этой цели я выбрал двух лётчиков — Романа Таскаева и Анатолия К.
Роман хорошо себя проявил на выставке-салоне в Фарнборо, последующее его участие в различных шоу подтвердило лётную хватку Таскаева, его способность к импровизации. Его пилотажный комплекс всегда вызывал восхищение у зрителей. Один раз, на салоне в Китае, генеральный конструктор ОКБ им. Сухого Михаил Петрович Симонов, уж на что был скуп на похвалы, и то признал, что Роман показал самый лучший пилотаж. Это было приятно слышать, и я знал, что Роман достоин и большей похвалы.
Затем я его привлёк к морской тематике, мы много вместе летали, работали, я видел, что и там он быстро осваивает самые трудные элементы, и этим он выгодно отличался от многих лётчиков. Ему достаточно было показать новый режим один-два раза, чтобы он начал его правильно выполнять. Это качество сильно помогало ему в лётной профессии.