Раздеваюсь до гола, распускаю волосы и смотрю на свое отражение в прямоугольном зеркале. Я совсем не такая, как она, мне с ней даже рядом не встать. Чем она заслужила его любовь? Как проникла в его сердце? Почему, несмотря на то, что она - чужая женщина, он все еще смотрит на нее с обожанием? Я тоже хотела, чтобы он полюбил, ловила его восхищенные взгляды, каждый раз, когда стояла перед ним обнаженная и позже таяла в его руках. Горькая правда в том, что он любил мое тело, но не разглядел душу.
Сажусь на бортик, смотрю, как шумно льется вода, вспоминаю все, что мы сказали друг другу меньше часа назад. Слезы текут рекой и мне хочется выть, чтобы не болело так сильно. Отпустив себя и вцепившись обеими руками в бортики, я поджимаю губы и просто мычу, раскачиваясь вперед-назад. Я сама виновата. Я знала, на что шла, когда приехала к нему перед бурей. Я хотела этого также, как и он. Очень хотела. Я надеялась, что огонь в его глазах скоро разгорится еще больше и он впустит меня в свое сердце. Оказалось, оно уже давно занято.
Когда ванна наполняется, я ставлю на дно сначала одну ногу, затем другую. Горячая вода обжигает и приводит в чувство. Ложусь, кладу голову на мягкий подголовник, который заказала на “Вайлдбериз”. Смотрю в потолок и судорожно вздыхаю, не давая новой порции слез выйти наружу. Хочу освободить разум от мыслей о нем, но не получается. Аслан засел в голове и подсовывает самые яркие воспоминания о нас, начиная с самого первого, когда он вытащил меня из воды.
Я снова вижу, как он стоит передо мной на пляже и внимательно разглядывает. Кажется, я уже тогда влюбилась в него.
- Как ты, русалка?
-Хорошо, спасибо большое.
-Не за что. Только больше так не делай, девочка.
-Я не девочка.
-Хорошо, не девочка. Откуда ты?
А потом мы столкнулись в торговом центре.
-Я хотела спросить, как я могу отдать вам деньги?
-Какие деньги?
-Вы вчера закрыли мой счёт в больнице. Там больше 600 долларов.
-О Господи. Не такие большие деньги.
Я уехала, он остался. Разве я могла подумать, что вскоре мы встретимся вновь? Правда, обстоятельства были странными и он был жутко мной не доволен.
-Я не понимаю, почему вы злитесь?
-Потому что мне не нравится, когда из меня делают дурака.
-Никто и не собирался.
А позже, когда я пришла просить за подругу, он сидел в VIP-кабинке ресторана, курил кальян и мастерски выпускал белые кольца из дыма. Я еще тогда подумала, что он прекрасный дьявол.
-Я хотела попросить об одолжении.
-Ты же говорила, что не любишь быть должной.
-Я помню, что и так должна вам денег и готова прямо сейчас все вернуть. Но я прошу не за себя. Для общего дела.
-Так-то мне все равно на других. И деньги твои мне не нужны.
-А что нужно?
-Садись. Ну давай, удиви меня.
Мы встретились еще раз на 9 мая в парке. Он подвез домой, а Нафиса выронила заколку в его машине. Все ведь случилось именно из-за этих вишенок, ведь так? А потом город накрыла большая черная туча, началась буря. Под гром, молнию и ливень он впервые поцеловал меня и дал мне возможность сбежать. А я сама осталась.
-Ирада, я уеду через месяц, - шептал он, еле дыша.
-Я знаю.
-Уеду и больше не вернусь. Я не строю серьезных отношений и ни с кем не встречаюсь. Поэтому даю тебе возможность уйти.
-Я поняла. Я готова.
А после были две самые счастливые недели в моей жизни. Когда я была только его девочкой.
-Какая же ты охуенная, малышка!
-Да…Асалан…Да.
-Не больно, милая?
-Нет…Уже нет.
-Черт, малыш! Зачем? Зачем ты пришла ко мне?
Затем, что сама этого хотела.
Закрываю глаза и вижу будто со стороны наши тела на смятых простынях. Мне кажется, я даже все еще ощущаю его прикосновения и поцелуи на влажной коже. Не в силах избавиться от навязчивых видений, резко погружаюсь в воду и считаю про себя до десяти, потом двадцати, тридцати. Хочу вынырнуть и снова оказаться на ночном пляже Дубая живой и невредимой. И чтобы он меня не спасал.
***
Сквозь сон слышу, как в дверь настойчиво звонят. Еле-еле открыв глаза, понимаю, что заснула в халате и с мокрыми волосами, прилипшими к лицу. Как заснула - не помню. Мне отчего-то холодно, и я растираю плечи и сильнее кутаюсь. Голова кружится, в ногах тяжесть, а тело страшно ломит, поэтому дойти до прихожей для меня подвиг. Не спросив кто там, открываю дверь и натыкаюсь на возмущенную Сабину.