— Тридцать два с утра было, — выпалил я, интенсивно соображая, как выгребаться из сложившейся ситуации, и понимая, что сейчас меня тоже начнет накрывать истерика, и в худшем ее варианте, когда пробирает на «ха-ха» и шутки ниже плинтуса. — Паспорт! Точно, я ж могу им свои документы показать. Они ж у меня всегда с собой
— Отлично, — оживился Васек, — как я сам не додумался. Сейчас я им все объясню, а ты давай ищи. Это решит все наши проблемы.
Я радостно нырнул в рюкзак, принялся, как и дон Вася рыться во внутреннем кармане... и в третий раз за сегодня охренел от воспоминаний. После вот этого первого купания и пробуждения от моих стонов с мыслью, что кто-то вломился в номер, Костюня предложил мне отдать часть денег и документы на хранение в гостиничный сейф. Идея показалось мне вполне здравой, и в тот же вечер мы арендовали до конца отпуска ячейку. Так что теперь у меня болтался в кармане рюкзака лишь отечественный аналог с известным всем российским гражданам качеством фотографий там. Как говорится, если ты становишься похож на свое изображение в паспорте, то пора в отпуск. С этим счастьем в руках я тупо завис на пару секунд, в то время как один из правоохранителей метнул на меня быстрый взгляд и цепко выдернул документ.
А потом я снова оглох от воплей. Орали уже, кажется, все. Васек, полицейские, хозяин заведения, выбежавший на скандал, да и я сам на английском с требованием вернуть документ, без которого на Родине, ты известно кто, а с бумажкой человек.
— Слав, теперь нас обвиняют еще и в подделке паспортов. Они говорят, что мы его где-то украли, потому что ты не похож на человека на фотографии, — прослезился Дон Вася, которого тоже по ходу начало пробивать, как и меня, на «ха-ха». — Итак, за сегодня мы ограбили банк, я успел растлить и изнасиловать тебя, после чего мы украли чужой паспорт, и я силой заставил тебя употреблять алкоголь. 3,14 — это первый такой случай за всю мою карьеру тур-оператора. Сейчас нас с тобой доставят в отделенье, хотя, может, я успею еще позвонить консулу, если найду ту бумажку с телефоном.
Тут Васек снова схватил свою огромную сумку, начал интенсивно трясти ее, и на стол вылетел незапечатанный конверт с пятью сотнями евро. Эти деньги дон Василий еще утром при мне собирал с туристов на следующие экскурсии. И этот же жест произвел неизгладимое впечатление на полицейских. Из пунцовых их лица стали цвета перезрелых баклажанов, а Васька, как в лучших отечественных ментовских сериалах, тут же скрутили и положили фейсом вниз на стол. Клацнули наручники, полицейские снова выразительно схватили меня за плечи, рывком поднимая со стула и поволокли в направлении машины. Какое следующее обвинение предъявят нам, я знал уже и без перевода с испанского.
— Поздравляю, Васек, — прокудахтал я, всхлипывая от смеха, когда нас загружали в машину. — У вас сколько за публичную попытку дачи взятки должностному лицу дают? Хотя, пожалуй, на двойное пожизненное мы уже с тобой сегодня настрогали. И сядем по разным колониям. Ты — во взрослую, я — в детскую. Одна радость — сидеть придется в Испании. У вас в тюрьмах, говорят, фрукты дают и спортом заниматься можно. А что там за история-то такая деликатная была?
— Не надейся. Тебя точно экстрадируют, после того, как установят родителей, тебе еще учиться, потом долг Родине отдавать. В общем, впереди целая взрослая жизнь. Меня, скорее всего, тоже вышлют. Да, видишь, когда только приехал сюда, мне как раз двадцать один стукнуло, — разошелся Васятка тоже в истеричном смехе, — молодой, зеленый. Местные законы не знал и думал, что и не понадобится. Я ж не тур-гидом собирался работать, а моделью хотел стать. Точнее, с семнадцати лет был в модельном бизнесе. В общем связался с одним парнем местным. Он высокий такой, как я, полноватый чуть-чуть был. И наплел он мне, что уже давно взрослый и все попробовал. А в итоге выяснилось, что ему двадцати одного этого нет, восемнадцать едва исполнилось. Меня спасло только то, что клейма на нем негде было ставить, и приводы у него в полицию за хулиганство с тринадцати числились. Тут вообще с преступностью хорошо. В смысле да нет ее почти. Дурикам этим заниматься почти нечем, вот и пристали к нам сегодня.
— Да ты, браток, педофил, оказывается, со стажем, — заржал я и тут же прикусил язык. Потому что полицейские снова резко дернулись — видимо, многие слова в различных языках имеют схожее произношение — и принялись куда-то звонить, диктуя фамилию Васька по буквам. А меня снова осенило: — Васютка, маму твою, я ж Костику могу позвонить, он приедет на такси и привезет документы из сейфа!
— Ага. Точно, — оторопел Василий, — Слав, а почему ты раньше до этого не додумался? Это же самый простой выход. Мы еще все там в кафе могли на месте решить.
— А я знаю?! Меня, по-твоему, каждый день задерживают? И вообще, кто здесь абориген хренов?!
Уже в отделении Васек снова объяснился с полицейскими. Мне в руки полетел отобранный при задержании мобильник. Я быстро набрал друга и блаженно подумал, что все наши идиотские неприятности в этот день вот-вот закончатся.
— Алло. Славка, ты? — как-то напряженно выдохнул Костюня. — А я уже собирался тебе звонить. В этот раз я по твоему совету взял мобильник с собой. И я, конечно, понимаю, что ты на экскурсии и хорошо проводишь время, но тут такое дело...
— Потом объяснишь, — заорал я, — короче, срочно бери мои и свои документы из сейфа, лови такси и дуй по адресу ****
— Понимаешь, я никуда не могу дуть, — деликатно крякнул Костюня, — видишь ли, я опять случайно заперся в туалете. Уж сам не знаю, как так вышло. Потому не мог ты приехать и открыть мне дверь?
— Кость, да ты, б***ь, издеваешься надо мной со своим толчком сраным ?! — взвыл я. — Ты понимаешь, что я в полицейском участке! Нас с Васьком обвиняют в попытке ограбления банка, его в моем изнасиловании, как несовершеннолетнего, а меня — в подделке отечественных документов. А еще мы вместе, по их словам, намеривались дать взятку должностным лицам.
— Слав, скажи мне честно, сколько ты выпил? А лучше, знаешь, передай трубу Василию.
— Да я бы с радостью, но у него наручники сзади застегнуты.
Продолжение следует…