– Я же не на смене, помилуйте. Ну как я могу?
Афанасий вздохнул.
– Степан, вам следует пообедать. Вечером ужин будет позже, я только что на кухне был. Из-за снега на дорогах продукты подвезут позже. Надо же, весь декабрь так тепло было, а тут на тебе! Как будто кто-то бомбу морозную скинул! Правда, Афанасий?
Тот с готовностью закивал.
– У вас, я гляжу, ситуация остается прежней, – продолжил Егор Матвеевич, заглянув в палату Степана. – Эх, Тамара Васильевна, Тамара Васильевна...
– Что Тамара Васильевна? – Тома неведомо как подкралась к молодому доктору сзади.
Егор Матвеевич вздрогнул и "едва не сломал тонкую стенку субординации", когда повернулся назад и натолкнулся на грудь Томы.
– Ах, вот вы где. Ну, вы посмотрите сюда! – он отступил и показал рукой палату Степана. – Как тут жить можно? Пациент простудится. Где сантехник?
– Вызвала уже! Идет! Злой, как собака. Я ему пить помешала.
– Пусть мне выскажет претензии. Я с готовностью их выслушаю, – заверил молодой доктор.
– Вам еще хватит претензий, Егор Матвеевич, – Тома хитро улыбнулась.
– Не понял?
– Вас прическа моя устраивает? – она сделала плавный шаг в его сторону и добавила в голос нотки женственности.
Егор Матвеевич начал пятиться.
– Она не меня должна устраивать, а инструкцию, Тамара Васильевна! – парировал молодой доктор этот выпад рапиры, "не надевая защитную маску фехтовальщика".
– Инструкции – это люди, я вам должна сказать.
Егор Матвеевич приосанился.
– А где эти самые люди, которые должны быть на посту? Почему пост пустой? Уже полдня как? – задал он очередной вопрос.
Степан немного отошел от собеседников, чтобы наблюдать их обоих, не меняя положения головы. Он отметил, что в этой беседе позиции молодого доктора были не столь убедительны. Стратегическое преимущество все еще оставалось на стороне Егора Матвеевича, но Тома начала одерживать тактический перевес, в первую очередь, благодаря тому, что больше не думала о фигурах. "Она достала колоду карт и сдала по две себе и молодому врачу".
– А меня вам, значит, мало? – Тома выбросила из колоды джокеров, с ними играть не интересно.
– Тамара Васильевна, вы, право, уходите от темы! – Егор Матвеевич сбросил в пас карманную пару троек. Степан подумал, что будь они наедине, Егор бы еще разыграл эту карту, но за столом сидело четверо...
– Да шучу я! – Тома открыла разномастные семерку и девятку, демонстрируя блеф, – Заболела наша дежурная медсестричка. Температурит ее. Дома пришлось остаться.
– И что, некому больше подежурить? – Егор Матвеевич недовольно покосился в сторону крупье.
– Баба Нина, как всегда, придет к восьми часам, – изящная красотка показала колоду с обеих сторон игроку.
– Нина Демьяновна Кружвель, вы имеете в виду? Я ее не застал утром.
– Ее, Егор Матвеевич, ее я имею в виду, – вяло отвечала Тома, пряча колоду и забирая мелкий банк.
– Прекрасно! – молодой доктор обошел Тому и юркнул за поворот.
Тома искоса глядела ему вслед, затем повернулась к Степану и подмигнула.
– Стенька, а ты чего тут стоишь? Иди, посиди на посту пока. Все равно там никого нет.
Степан улыбнулся и кивнул.
– Я через полчаса приду в столовую. Знаешь, что будет, если я тебя там не увижу? – продолжила она "ласкать своим резко подобревшим голосом" его уши.
– Отнимешь печенье у детей?
Тома залилась звонким смехом.
– Стенька, вот правда, ты не наш клиент! Тебе бы баб жать на танцах, а то и в ЗАГС уже тащить одну счастливицу! А ты вот у нас прописался!
Степан опять улыбнулся. Тома повернулась к Афанасию, и тот сразу же подставил ей голову.
– Вот, еще коты тут у нас развелись! А как тебя гладить, если ты мышей распустил по всему дому, а?
Афанасий боязливо оглянулся.
– Пока последнюю мышь не изведешь – не поглажу! Так и знай! А теперь, айда в столовую, помогай там столы двигать! – Тома взяла Афанасия под руку и повела его в сторону столь нелюбимого Степаном места.
Едва она дошла до конца коридора, как бросила Афанасия и всплеснула руками:
– Батюшки святый, вы гляньте, кто у нас тут заблудился!
По коридору навстречу ей, "вспахивая линолеум", тяжело шагал сантехник в технической робе и кирзовых сапогах. Траектория его движения напоминала полет мячика для пинг-понга – он двигался от стены к стене, периодически останавливаясь, чтобы свериться с компасом в своем затуманенном мозгу.