Урсула с детьми ели шпецле – швабское лакомство, готовить которое надо так, чтобы по завершении кухня напоминала лабораторию для жутких медицинских экспериментов. Когда я сел за стол, Урсула пододвинула мне письмо:
– В следующую среду у Джонатана в школе родительское собрание. Не попросишь свою маму присмотреть за детьми?
– Она не сможет. Помнится, она говорила, что поедет к сестре в Девон.
– Вот как? Что же делать?
– Ничего. Можешь остаться дома. Поеду один.
– Но я тоже хотела съездить.
– Там не будет ничего важного. Это не специальное мероприятие, обычная рутина. Мне скажут, что все в порядке, и поинтересуются, есть ли у меня вопросы. Я скажу «нет». Всех дел – на десять минут.
– Зато у меня есть вопросы.
– Опять потребуешь, чтобы они предъявили учительские дипломы? Это неприлично.
– В Германии учителя обязаны иметь соответствующее образование, а здесь на работу берут кого попало, лишь бы согласились. Я желаю знать, прошли ли учителя необходимую подготовку.
– В Германии дети начинают учиться только с шести лет, а у нас с пяти. Возможно, здешних учителей не слишком тщательно готовят, зато у них больше времени, чтобы набраться педагогического опыта непосредственно на рабочем месте. Мы это уже обсуждали.
– Ты обязан узнать все, что происходит в школе. Когда вернешься, потребую подробного отчета.
– Не сомневайся, я замучаю миссис Битти вопросами.
– Миссис Хэмпшир, – поправил Джонатан, не отрываясь от тарелки. – Мою учительницу зовут миссис Хэмпшир.
– С каких это пор? А что случилось с миссис Битти?
– Взлетела на воздух.
– Джонатан, я серьезно спрашиваю.
– Точно взлетела на воздух, – кивнула Урсула. – У нее в квартире была утечка газа.
– Во дела!
– Мой друг Луи сказал, что от нее одни тапочки остались.
– Понятно. Весьма прискорбно.
Джонатан пожал плечами, продолжая есть:
– Всякое бывает.
– Да, кстати, – вспомнила Урсула, – я позвонила брату. Он постарается взять отпуск, чтобы съездить с нами на лыжный курорт. Побудем сначала пару дней с родителями, потом с ним и Сильке поедем кататься на лыжах.
– Ладно, как скажешь.
– Ты ведь тоже сможешь взять отпуск?
– Думаю, смогу.
– Вот и хорошо. Потому что мне отпуск нужен позарез. Я тебе рассказывала, что Ванесса опять учудила?
– Почти целые сутки не рассказывала. Я прямо-таки весь извелся от любопытства.
– Тогда слушай…
– Док, Простак, Чихун, Тихоня, Соня, Весельчак и Ворчун. – Я водрузил гамбургер на стол и протиснулся между столом и стулом на свое место. – Если бы вы были восьмым гномом, то как бы вас звали?
– Ру звали бы Дрочун, – хихикнула Трейси. Ру ответил невыразительным эрзац-смешком:
– Ха… А-ха-ха. Меня бы звали…
– Лепила? – продолжала Трейси. – Страшила?
– Привередой, я думаю… Меня часто называют привередливым. Я не обижаюсь, неразвитые люди всегда дают такие клички тем, кто предъявляет к жизни более высокие требования.
– Точно.
– Коли речь зашла о высоких жизненных требованиях, скажи на милость, Пэл, чего ради ты вырядился в эту куртку?
– Гм. Куртка как куртка.
– Ну нет. Это не просто куртка. Она родом из таких зловещих мест, куда нормальные куртки боятся нос показать. Что это? Может, новая курточная национальность?
Я долго думал, не рассказать ли Ру и Трейси о триадах. От них я не боялся услышать совет «поступай правильно». Во-первых, они были мои друзья, то есть люди, не способные давать благоразумные советы, во-вторых, даже если бы они такой совет дали, я мог его проигнорировать. С Урсулой так не получится. Наконец скрепя сердце я решил ничего им не говорить. Информация была просто создана для сплетен, никто бы не удержался, чтобы не разболтать. Рассказать друзьям о триадах, а потом потребовать, чтобы молчали, – бесчеловечно и жестоко. Не платить же черной неблагодарностью Ру и Трейси, которые скрасили мне столько обеденных перерывов. Чем меньше людей будет знать о моих делах, тем лучше. Сам я умел хранить тайны и не раскололся бы даже на допросе. То есть я был уверен, что не расколюсь, пока Ру не начал издеваться над моей курткой и я не обнаружил, что мне стоит неимоверных усилий не разболтать историю всему кафе. Наверное, так и прокалывались шпионы в СССР во время холодной войны. Достаточно методично и язвительно осмеивать прикид агента, пока он не огрызнется: «Еще бы мои туфли не смахивали на клоунские, ведь в них тайник с микропленкой».
– Обычная куртка. Мне нужна была куртка, вот я и купил на распродаже.
– Она случайно не из парусины, уж больно на парусник похожа? – подначивала Трейси.