– По вам обоим телевидение плачет. Выпуск вечерних новостей: «Найдены неопознанные тела», примерно в таком духе.
– Извини, – Трейси не могла унять смех, – мы просто развлекаемся.
– Что-то многовато развлечений стало в этом мире.
– Вряд ли. Например, посмотри сюда… – она указала на Ру, – развлечение – это то, чего людям постоянно хочется. Взять хотя бы секс…
– Браться за секс – самое милое дело.
– В основе массовой культуры заложена аксиома, что секс – это развлечение. Полная лажа.
– А я думаю, что секс должен быть развлечением, – убежденно заявила Трейси.
– А я думаю, – включился Ру, – что секс должен продаваться в автоматах. Если бы я мог сделать так, чтобы секс всегда был развлечением и продавался в автоматах, мне, пожалуй, поручили бы сформировать правительство.
– Вместе посмеяться в постели – это же здорово и… э-э… ну просто здорово, и все, – добавила Трейси.
– Мы с Трейси в одной постели. Мы за секс как развлечение.
– Нет, нет и нет. Секс не должен быть развлечением. Секс может быть разным – будоражащим, романтическим, жутким, бездумным, грязным, опасным, неистовым, запретным, извращенным, – но если он для вас всего лишь развлечение, вы на ложном пути.
– Что-что я…
– Помолчи, Трейси. Секс и смех несовместимы. Сексу все нипочем – чувство вины, суровый призрак неизбежной смерти, посторонний шум, неподходящие погодные условия, захламленный салон автомобиля. Мощные дозы алкоголя и наркотиков, совершенно лишающие человека способности выполнять элементарные осмысленные действия, не только не препятствуют сексу, но даже бесконечно увеличивают его вероятность. Единственное, что разит секс наповал, – смех. Теперь все на свете пытаются превратить в развлечение – «учитесь с удовольствием», «соблюдайте диету с радостью», «наслаждайтесь банковскими операциями». А вот хрен вам. В мире мало веселого. На восемьдесят процентов он состоит из убожества, страданий, несправедливости и гнетущей экзистенциальной серости. Еще на семнадцать – из откровенной удушающей скуки. Остаются несколько минут веселья в неделю, точка. Мое скромное пожелание: лучше не смешивайте эти веселые минуты с сексом, иначе хиханьки да хаханьки погасят эротический запал. Если вам нужен головокружительный водоворот страсти, пыл, безумие и экстаз – займитесь сексом, если хотите развлечься – сыграйте в карты, что ли.
Повисла длинная пауза. Друзья молчали, уставившись на меня. Потом Трейси, чуть подавшись вперед, сказала:
– У тебя салат застрял между зубов… Ага, вот здесь.
К монитору моего компьютера прикрепили записку: «Тебя искали китайцы». Похоже, почерк Уэйна, но я бы не поручился. Мне редко приходилось видеть, чтобы Уэйн, Радж или Брайан писали от руки, обычно они предпочитали клавиатуру компьютера.
– Давно она здесь? – спросил я, нервно переводя взгляд с Дэвида на Полин.
– Один из ваших… сотрудников оставил ее, уходя на обед, – обронил Дэвид.
Я взбежал на верхний этаж со всей прытью, на которую был способен. Уэйна на месте не оказалось, Радж и Брайан, очевидно, играли друг против друга за компьютерами, потому что Брайан захихикал в тот самый момент, когда Радж застонал. Наверное, увидел на экране собственный обезглавленный труп и сообщение от Брайана «Сгинь, падла!». Заметив меня, они синхронно нажали по клавише и на экранах их компьютеров мгновенно открылись таблицы «эксель».
– Ой, привет, Пэл, – пробормотал Радж.
Я потряс рукой, давая понять, что хочу сказать нечто важное, но не могу отдышаться. Восполнив запасы кислорода, я начал:
– В-ввы-ы-х…
Рано, видимо, начал. Предательское дыхание опять меня подвело.
– Чего? – спросил Радж.
Я еще раз тряхнул рукой, потом достал из кармана записку и подал ему.
– А-а, да. Какие-то китайцы хотели тебя видеть, – кивнул он.
Я изобразил, будто сжимаю Раджу горло и откручиваю голову, что должно было означать: «Сам знаю, козел».
– Погоди-ка… – Радж встал и выглянул в компьютерный зал. – Эти двое еще здесь. – И ткнул пальцем в двух человек, стоявших в дальнем конце компьютерного зала.
Я показал ему большой палец, что означало «спасибо».
Согнувшись, я несколько раз глубоко втянул воздух. Полдюжины вдохов-выдохов вернули мне дар членораздельной речи, после чего я выпрямился и направился к визитерам.
– Здравствуйте, – раздался голос Бернарда.
Неожиданно столкнувшись с Бернардом, я непроизвольно зарычал. Бернард отскочил назад и наступил на сумочку студентки, ожидавшей своей очереди пользоваться компьютером.