Эй, кто – нибудь, помогите мне слезть со стола
Наверное, после удачного оздоровительного отпуска я непременно должен был по возвращении на работу во что-нибудь вляпаться. Причем в буквальном смысле.
В день выхода на работу с раскисшего, перекошенного неба всемирным потопом лил дождь. Из зонтиков, как назло, остался один-единственный – с динозавриком Барни. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Схватив зонтик, я вышел на улицу.
На подходе к учебному центру мощный порыв ветра бомбардировал меня тяжелыми струями воды. Я выставил зонтик прямо перед собой и ринулся туда, где, по моему разумению, должен был находиться служебный вход. Нагнув голову, я видел только собственные быстро мелькающие ноги. Подошвы прошлепали по мостовой, потом по грязной траве и очутились над бездной. Ноги миновали край ямы и машинально понесли меня дальше. Вслед за ними, изогнувшись в нырке, устремились остальные части тела.
Полет мой прервало что-то твердое: колени ударились о стенку ямы и, выполнив не совсем идеальное сальто-мортале в три четверти оборота, я спиной плюхнулся в склизкую коричневую жижу глубиной сантиметров десять. Ускорения хватило бы, чтобы проехать на спине еще метров пять, но, к счастью, движение было остановлено вертикальным металлическим столбиком, на который я налетел промежностью. Издав жалобный стон, я принял позу эмбриона, нянча в руках собственные гениталии. Зонтик пришлось отпустить, и его подхватил ветер. Но ручка зонтика крюком уцепилась за мой подбородок Я лежал, охая, в грязи со вцепившимся в горло зонтиком, словно рыбина, вытащенная на берег рыболовом-любителем.
– Что вы там делаете? – раздался чей-то голос.
Хотелось ответить позабористее, чтобы хозяину голоса осталось лишь наложить на себя руки, но при моих генитальных неурядицах и зонтике, сковавшем челюсть, мне удалось выдавить только «пшл».
– Что вы сказали? Какого лешего вас понесло в яму? Разве вы не знаете, что это опасно? Мы с Тедом за вами наблюдали, Тед говорит: «Смотри, он сейчас в яму упадет», а я ему: «Да нет, он же не сумасшедший». А Тед говорит: «Еще какой сумасшедший». Мы стали смотреть, и Тед оказался прав – вы прямо в яму сиганули. Вы что, действительно сумасшедший?
– Пш-ш-шл.
Я оторвал от себя зонтик. Тем временем голос продолжал:
– Вот, держите конец.
Мужик бросил в яму толстый нейлоновый канат с привязанной к нему деревяшкой. Деревяшка заехала мне между ног.
– Ай-ш-ш-ш…
– Ловить нужно было. Вы точно сумасшедший.
Левой рукой закрывая причинное место, правой я поймал канат.
– Тед! Тед! Иди сюда, помоги. Я пытаюсь его вытащить.
Где-то вдали прозвучал другой голос, заглушаемый ветром и дождем:
– Он правда сумасшедший?
Пока я на разъезжающихся, как у новорожденного жеребенка, ногах подбирался к стенке ямы, к краю приблизился Тед. Яма оказалась неглубокой – метр тридцать, не больше, но ползти пришлось по скользкой мокрой глине, в одиночку я бы ни за что не выбрался. Обмотав канат вокруг руки, я вскарабкался наверх под ободряющие крики незнакомца и Теда.
– Спасибо, – пропыхтел я, выбравшись на поверхность.
– Да чего там, – заскромничали мои спасители. – Больше так не делай, хорошо? Голова в порядке?
– Даже повернуть больно. – Я вытряхнул землю из уха. – Откуда здесь взялась эта чертова ямища?
– Фундамент закладываем под новый корпус.
– Вы не Билл Актон, случаем, будете?
– Н-ну, возможно. А кто интересуется?
– Меня зовут Пэл. Я здешний мукзэпой. Я вам звонил.