— Подожди, — отечески сказал старик, — оправь одежду! А то этот бесстыдник ее тебе всю позадирал, помял и растрепал…
Бесстыднику ну хоть бы хны, он только весело улыбнулся, желая потащить меня за собой, а я отчаянно покраснела, взглянув на то, что стало с платьем.
— Ай-яй-яй, — покачал продавец головой, — и как можно было идти венчаться в таком платье, если мое платье так растрепано. Что скажут про бедного Райо?
— Ты сам их создаешь? — удивилась я.
— А как же! — гордо сказал он. И появившись с иголкой, быстро подправил что-то, сделав его еще красивей, чем было. Я охотно поворачивалась из одной стороны в другую, изо всех сил стараясь, чтоб видел Радом.
— Вертихвостка, — ворчливо сказал старик. А глаза его потеплели. — Совсем девчушка! И рождаются ж такие большеглазые на погибель мужского роду.
Радом, видимо, был с этим с ним полностью солидарен, потому что буквально тонул, купаясь во мне взглядом…
— Ну, вот и все… Чем не красавица? Мое платье на тебе посчитают за самое лучшее! — гордо сказал старик.
Радом чуть нетерпеливо фыркнул, и я ощутила всем телом, что я ему лучшая красавица и без платья. Без платья самая лучшая! Жар обдал меня. Я прижала руки к щекам, чувствуя, как они отчаянно заалели.
Радома мое смущение отчего-то развеселило, и я покраснела еще гуще. Чтобы скрыть отчаянное смущение, я обернулась к зеркалу и поправила ожерелье.
Наверно снова во мне что-то отразилось, что-то гордое и недоступное, потому он буквально оробел и растерялся, и я сама, шаловливо смеясь, схватила его за руку и потащила в Храм…
Нет, я сама покончу со всеми этими формальностями, иначе сегодня я так и не увижу небесного венца и неба в алмазах…
Серебряной рекой влившегося в меня вместе с священным безумием моего собственного мужа.
Которого я люблю…
Глава 54
Весело смеясь и держась за руки, мы буквально ворвались в Храм. Как вихрь. И
Радом заливисто смеялся. Ах, как он был красив!
И Храм был красив… Все сегодня было красиво, и я не могла не улыбаться всем…
— Вы крестить или венчаться! — спросил молоденький послушник, тщетно создавая на лице суровый вид. Но оно все расплывалось в хорошей улыбке.
— Крестить еще пока некого! — счастливо засмеялась я.
По блаженному лицу Радома, и по тому, как он украдкой коснулся моего живота и смущенно прижал меня к себе, я поняла, что сегодня вечером он сделает все возможное, чтоб нам там было кого крестить.
— Мы венчаться! — наконец торжественно и важно-церемонно проговорила я. Но, наверное, в устах такой девочки это прозвучало недостаточно основательно, потому что все заулыбались.
Нам улыбались все.
Я солнечно радостно смеялась, самозабвенно закидывая голову, по всякому поводу и без повода, пока Радом устраивал формальности, что-то там договаривался и шептался. Я ловила на себе восторженные взгляды.
Я была блаженно, бездумно счастлива. Мне было на душе невероятно легко и светло.
— Смотри, а она абсолютно похожа на скульптуру великого Дорджиа…
— Если б я не знал, что Дорджиа мужчина, глядя на нее, я б поверил, что он женщина, так они схожи.
Не знаю, почему мне было так светло. Я точно в детство вернулась. Невероятная мощь и радость волнами наполняли меня. Говорили, что я просто сияла.
— Кто это?
— Что это за девчонка?
— Это Радом?
— Он чего? Что?!? Сам женится?!? Да не может быть… Это кто-то очень похожий на Радома.
— А его жена вылитая королева!
На него отчаянно зацыкали. Как ты мог употребить такое ужасное слово! Церковь за это и сжечь может…
Наконец дошла наша очередь.
Я, счастливо задыхаясь, взглянула на Радома.
— Пошли! — шепнула я. — С Богом!
— С Богом! — подхватил он меня под руки, как пушинку.
— …Скажите ваше имя, кто вы, откуда и сколько вам лет? Были ли вы замужем? — спросил священник.
Я похолодела. Никто из нас не предусмотрел такого вопроса. У меня возникло такое впечатление, что все медленно начало рушится вместе с Храмом. Хотя, что в этом? Еще вполне можно было это обойти.
Священник молча ждал.
Я моляще взглянула на Радома. Сделай же что-нибудь! Ты же такой сильный!
— Мы же вроде договорились… Какая разница? Она получит мое имя?
— Что это значит? — удивился священник. — Почему она не может сама ответить?
— Она потеряла память во время урагана и ничего не помнит, — ответил за меня
Радом. — Но это не имеет никакого значения. У тэйвонту лучшие из врачей и мы поможем ей.