Но, надо сказать, что как бы мы не играли, шнур оставался все так же протянут под корень. Так что полностью приподняться и причинить серьезный вред он мне бы не смог. Дружба дружбой, но я могла вполне предполагать, что он может даже специально играть со мной, чтоб вырваться, просто применив к человеку такую ответную ласковую тактику. А потом бац, и прикончил. В это, конечно, я не верила, но, наигравшись и съев всю еду, он вполне мог удрать к своим.
Наконец, раскрасневшаяся, совершенно запыхавшаяся от возни, я встала и начала поправлять растрепанные волосы и одежду.
— Не, и не проси, — сказала я. — Я уже не могу играть. Пора и драпать отсюда, пока дураки меня на реке ищут.
Тут я в первый раз подняла глаза вокруг и обомлела. Все тэйвонту сидели вокруг меня ровным кружочком, и, чуть приоткрыв рты, внимательно смотрели на происходящее.
Глава 21
Так мне, дуре, и надо — надо же, как попалась!
Я взвилась как ужаленная с криком "Хэйоооо!" и одновременным хлопком в ладоши.
Всего то мне и надо было, что выпустить из рук веревку…
Ну не любила лошадка людей за что-то!
Ей даже не понадобилось времени, чтоб перестраиваться, она прямо с земли начала свои штуки.
Ох, и попало же двоим тэйвонту, которые действительно долго перестраивались! А я уже взвилась на коня и шибанула его пятками под бедра — мол, беги — крича во все горло:
— Убегайте быстрей! Он бешенный! Я его задержу!
Знала, знала я, как лучше распалить коня.
Видимо, тэйвонту когда-то его сильно достали, потому что он не сразу рванул прочь, как я его дергала, а только когда достал еще минимум четверых копытами.
Хорошо достал! Я еле его удержала, чтоб он не прибил Юургу. Так он опустил ноги на старика Рики. Какое дурное имя для пожилого уважаемого тэйвонту!
— Бегите скорей! — разносился мой детский голос. — Я его держу!!
Но это я уже кричала, мчась дико через густейшие заросли колючейшего кустарника. Как он умудрялся мчаться среди деревьев, мгновенно прыгая из стороны в сторону — деревья же сплошняком — это было почти чудо. Надо отдать ему должное — как только я оказалась в седле, он, на самом деле, ринулся почти сразу, просто устранил возможные препятствия на пути. Я зря на него возвела напраслину. И ушло у него на все про все, чтобы ринутся прочь — всего секунда.
Надо сказать честно — крики криками — но все три метательных клинка плотно сидели в тех, кто пытался выхватывать оружие или ножи для броска. О чем я искренне жалела. У меня совсем не осталось никакого оружия! Двоим я перебила броском сухожилия в локте, а одному подрезала руку в плече. Так что они болтались просто так.
Еще одному я попала тем камнем, которым раньше попадало коню, если он заносился, по затылку. Не надо думать жестокое, я видела издалека мельком, как он пытался подняться. Не надо было вынимать арбалет.
Только вот Шоа не повезло. Я могу ручаться, что у нее во все лицо идет отпечаток моего ботинка. Я нечаянно! Не надо было на меня бросаться, когда я на мечущемся коне, да еще ногами машу, пытаюсь удержаться. Может еще кому-то попало под дых или по голове, так что их скрутило, я не виновата. Надо внимательно следить за происходящим. И не соваться под горячую руку, когда человек усмиряет коня.
Ох, и рвали же мы! Но, надо сказать, противолучно-арбалетными маневрами он владел в совершенстве. Не только прыгал, приседал, выбирал низинки или места, защищенные деревьями, но и направления менял почти постоянно и непредсказуемо.
Да и стрелы словно чувствовал.
Да, конь выложился весь. Но меня он нельзя сказать, чтобы особо слушался — считал, скорее, нерадивым ребенком и поступал так, как считал лучше. Если я поворачивала его налево, он поворачивал направо. Впрочем, конь, он не сообразил, что приноровиться к такой манере управления я сумела очень быстро и правила наоборот. Надо же щадить конскую гордость. Но, надо сказать, местность он знал лучше, да и практика отрываться у него была что надо.
В плаще у меня запутались две стрелки из миниатюрных арбалетиков, какие носит с собой почти каждый тэйвонту. Вообще сам плащ это было чудо технологии — в нем была специальная аэнская невесомая сетка — новомодное изобретение аэнцев — которая выдержала бы даже тяжелую арбалетную стрелу, но не в упор и не смягчив силу удара. Просто не пустив ее вглубь тела, оставив внешнюю рану. Я просто слышала, как об этом говорил прибывший на каноэ тэйвонту, разглядывая мой плащ. Может оттого, что на мне был плащ Радома, мне так легко и поверили…