Правильно и рационально питались. И питались они им с удовольствием, правильно и рационально кивая, наверно месяцев пять. Нет, точно, ситуация — не придумаешь — возможность одна на миллион. Я точно какая-то совсем порченная.
Надо же было именно этому случиться. Сумасшедшая!
…Все затряслись от хохота. Соперница была разбита. Вернее разбилось яйцо, прямо о ее голову. А вид это, скажем, прямо такой, как мозги наружу. Тем более, что от неожиданности и ароматического шока она грохнулась в обморок и лежала там, ну прямо труп. Закрыв глаза, которые сверху залило, и только щупая рукой и механически поднося ее к носу. Нюхая.
Ах, стерва, она еще этим и наслаждается!
Глава 15
Меня так же, на руках, вытащили из домика, потому что дышать там было точно невозможно. И посадили на дерево, трясясь от хохота. Нет, на своих двоих я почти сегодня не ходила. Мальчишка младшенький совсем согнулся от смеха. Уже, казалось, и перестать бы пора, а они все сгибаются и трясутся. Кто-то и хочет встать, но не может — ноги трясутся. И все на друг друга поглядывают.
Корчатся. Нет бы пойти посмотреть — что с девочкой. Запашок то — врага выкуривать. Голова даже кружится. Отсюда слышно.
Я же невинно сидела себе на колоде и болтала ногами, не доставая земли.
— Вы пошли бы, помогли ей, — вежливо сказала я.
— Ах ты ж! — махнули на меня рукой, не в силах сделать ни одного движения, обессилев от смеха.
Наконец внутри дома что-то завыло, что вызвало очередной пароксизм отчаянного смеха. Потом там послышался какой-то звон, рев, и все просто поумирали. Так и ползали по земле, как мертвые, так и ползали… Даже старикан.
Я недоуменно смотрела на них, но они не отвечали.
Один парнишка хотел сказать, но никак не мог. Тряска мешала. Все захлебывался и подавливался.
— А где же вы жить то будете, — сказала я, взбираясь с ногами на колоду. Они в ответ задрыгали ногами и руками еще больше.
Поглядев на небо, куда они будто бы указывали, я с сомнением поглядела на них.
Там нельзя долго удержаться, это я знала по опыту.
Потом меня вдруг осенило. А чего бы, пока они корчатся, просто не уйти?
Осторожно, повернувшись на живот, я спустила ноги с колоды и храбро направилась в дом. Вонь стояла ужасная. Действительно можно было потерять сознание. Тэйвонтуэ была в подплытии и отчаянно драила себе волосы в ведре, пытаясь соскребти их с кожей.
Я была девочкой воспитанной, понимала, что ей сейчас будет неприятно видеть кого-либо, особенно когда она немного не в форме — она, милочка, сейчас есть нечто среднее между огородным пугалом и пьяной лошадью, и ей нехорошо, — мама всегда говорила: в таких случаях поступай корректно — и потому не стала мешать ей, тактично пройдя мимо ее в другую комнату и открыв окно. Слишком уж тут сильный запах!
На меня не обратили внимания.
Ну что ж, я не гордая! Слава Богу, тут было не слишком высоко и я осторожно — ну кто скажет, что я не пай девочка? — очень осторожно слезла вниз, а потом довольно отряхнула руки и платье.
— Ну и куда мы собрались? — спросил противный голос меня сверху. Я оглянулась и увидела то самое пугало, свешивающееся из окна. Только оно, продравши глаза, торжествующе смотрело на меня. От злости я швырнула в нее первым попавшимся кирпичом.
На этот раз та среагировала мгновенно — была научена горьким опытом. И мигом присела. Несколько даже поспешно и испуганно. И только потом осторожно выглянула из окна, боясь второго камня.
И не напрасно — ибо еле успела тут же нырнуть опять.
— Иди сюда, тебе не мешало бы помыться, — сладким миролюбивым голосом, будто между нами ничего не случилось, коварно позвала ее я. Ибо я уже увидела, что окно выходит прямо на реку в небольшой залив, куда дом был вписан в скалу так, что тут не было ходу кроме как из него — то есть залив был полностью скрыт и тэйвонту меня не могли видеть с другой стороны дома. А главное — в небольшой пещерке я усмотрела корму типичной каноэ тэйвонту, которую очевидно упрятали туда перед ураганом.
Та, выглянув, недоверчиво посмотрела на меня. Но потом, как я и ожидала, вместо этого скрылась внутри дома — быстро промыть глаза или схватить полотенце с оружием. Потому что нарываться на такого ненормального человека, как я, когда у тебя глаза слезятся и ты голая, без оружия — это гиблое дело.
Она не приняла приглашение всерьез, как я и хотела. Мне ведь нужна была отсрочка!