— А тебя это заводит, да?
— Меня. Это. Беспокоит! — ладошка, как по трибуне, трижды треснула по дивану между нами. — Я несу за тебя ответственность! Я о тебе забочусь! Я не хочу, чтоб ты плохо закончил школу. А ты закончишь плохо, если будешь столько отвлекаться! А я не хочу, чтоб ты столько отвлекался!
Полин, да говори уже прямо: «я не хочу, чтоб ты столько трахался!»
— Перестань водить сюда подруг! — продолжала вещать моя домашняя тиранша. — И девушку тоже! Ее особенно!.. И вообще, встречайся в других местах! Дом, он не для этого, Ромк!..
— Не убедительно, — подытожил я, смотря на боевито прыгающие сиськи. — Хочешь, чтобы я не водил остальных, предложи хоть что-нибудь взамен.
— Уберешь их из дома, — с вызовом выдала она, — и я найду, что предложить взамен… — и приосанилась, давая моим глазам поглубже занырнуть в вырез ее футболки.
— Будь более конкретной, — мой взгляд полировал чуть высунувшиеся мне навстречу холмы.
— Сначала убери их из дома, а потом поговорим!
Э, тянуло на разводку.
— Не убедительно, — качнул я головой. — Ты ненадежный поставщик.
— Я? Я ненадежный поставщик? — завелась красотка. — Я мало для тебя делаю? Готовлю, убираю, по дому все на мне!.. Какая из твоих баб делает больше?
Так и вижу: я перестаю водить девчонок домой, а взамен получаю дважды вымытые полы, дважды вытертую пыль и двойную порцию оладушек… Эх, Полин, мой пол надо полировать не так — и тут любая из моих баб делает больше, чем ты.
— Я очень благодарен тебе за все, что ты делаешь по дому, — понимающе резюмировал я. — Но если хочешь, чтобы в доме не было гостей, мне нужны бонусы.
— Тебе бонусы? — аж закипятились рядом. — А ты не обалдел? Вообще-то, это я заслуживаю бонусы!
— Ну если мы об одних и тех же бонусах, то я готов их тебе выплатить. В любой момент. Хоть прямо сейчас, — я положил на диван между нами руку, уже готовую перелечь ей на коленку, было бы согласие.
— Говоришь, блин, как маньяк! — надулась Полина.
— А я думал, маньяк — это тот, кто палит за тем, как другие трахаются…
— Блин, с тобой невозможно разговаривать!
Диван возмущенно скрипнул, когда не нашедшая аргументов попа стремительно вскочила с него и попыталась сбежать.
— Возможно, — бросил я вслед этим покачивающимся в домашних брюках шарам, — это потому, что ты просто не хочешь говорить по-взрослому!
Вместо ответа хозяйка попы скрылась на кухне. Следом там заскрипели шкафы и загремело стекло.
— Значит, по-взрослому хочешь поговорить? — вернулась через минуту Полина, боевито размахивая бутылкой виски. — Ну давай, поговорим! — снова плюхнулась рядом. — Попробуй перепей меня, тогда и поговорим о бонусах!..
— Как-то ты совсем испортился, — глядя на меня заметно осоловевшими глазами, выдала моя хаус-леди. — Не только трахаешься напропалую, но еще и бухаешь…
— Ой, тебе ли говорить, — я пьяно откинулся на спинку дивана. — Могу поспорить, ты это и планировала…
Максимально приблизить меня к своему уровню.
— Не, — чуть заторможенно мотнула она головой, — не, не, не… не не не не не не…
И с каждым ее «не» интонация менялась от полного категоричного «нет» до абсолютного пьяного «да».
Бутылка вискаря, уже изрядно опустевшая, еще гуляла между нами, передаваясь из рук в руки, из губ в губы. А ведь мне завтра в школу, но моя вторая мамочка, так заботившаяся о моих школьных успехах, об этом даже не подумала. Эх, чего только не сделаешь ради обещанных бонусов. Правда, до сути вопроса мы так и не дошли, ходя все вокруг да около.
— Проблема ж не только в тебе, — вещала чуть заплетающимся языком моя собутыльница, ой, собеседница. — Просто все подруги твои, они это… легкие, — хмыкнула она. — Палец покажи — и они уже трусы снимают. Оп, — ее палец взлетел в воздух, — и нет трусов! Оп, — пальцы второй ее руки свелись в колечко, — и ноги разводят. А дальше понятно что, — осклабилась Полина улыбкой бывалого изврата, усердно продевая палец одной руки в колечко другой. — Оп-оп-оп… А потом «а-а-а!» И так целыми днями готовы… Говорю же, легкие!..
От этой ее пантомимы я почувствовал, как кровь стала отливать от головы к другому месту. Определенно, мне нравилось разговаривать по-взрослому!
— А я вот в школе не такая была, — с гордостью выдала она, вновь прикладываясь к бутылке. — Я вот в школе никому не давала! А к такому, как ты, блудливому, вообще бы за версту не подошла! У тебя ж на лице все написано! Взглядом трусы снимаешь!..