— Хочу сказать, — с удовольствием наблюдал я ее безуспешные попытки меня не хотеть, — что ты не понимаешь, чего тебе надо и чего тебе хочется. У тебя с этим явно проблемы.
— А ты прям понимаешь, — прищурилась упрямица, — чего тебе надо и чего тебе хочется?
— Конечно, — кивнул я, — у меня-то с этим нет проблем. Стал бы я тут с тобой сидеть, если б мне нужно было только одно? Я бы уже нашел на вечер кого попокладистее… Кто была бы не против… — моя рука чуть настойчивее потискала ее коленку, которая тут же — на инстинктах — еще жарче потерлась о другую коленку.
Пару мгновений моя управляющая, не иначе как переживая острейший гормональный взрыв, открывала и закрывала рот, как вытащенная из аквариума рыбка, явно не зная, чего сказать. Да ладно, Полин, не трать слов — переходи уже к своим коронным аргументам. Мой взгляд скользнул по обтянутым блузкой роскошным холмам — ее главным доводам, главным достоинствам и главной прелюдии.
— И кого же? — все-таки решила продолжить словесный батл моя упертая визави. — Кто больше понравился: Тамара или Оксана? Или Марианка?.. — тон с каждым словом становился все возбужденнее. — Или девушка твоя? Или подруги твои?.. Рейтинг-то какой есть?
— Был, — голосом опытного ловеласа небрежно бросил я, — когда-то… И ты, кстати, — добавил, поглаживая ее ножку все выше, — была в нем на первом месте. Но это было давно.
— Что? — возмутилась Полина, однако совсем не тому, где гуляла моя рука. — Была?.. А сейчас я, интересно, на каком?
— А я больше не веду рейтинги, — разочаровал я красотку, так и напрашивающуюся на комплименты.
Тяжелая грудь собеседницы поднялась высоко-высоко — так что пара верхних пуговиц блузки лишь чудом не расстегнулись от напряжения — и с шумом опустилась.
— О, какой ты стал… — выдохнула хозяйка этих необъятных холмов, — умный… Умнее всех прямо!.. Типа все понимаешь, все знаешь, да?
— Ну да, — продолжил я тоном, приводящим ее в восторг и трепет, — могу и тебе подсказать.
— А если, Ромк, — впилась она в меня пристальным взором, — я возьму и уйду?.. Что ты тогда делать-то будешь в этом доме? Без меня?..
Это была настоящая дуэль глазами — проверка меня на слабину, дрогну или нет.
— А ты не уйдешь. Я тебя не отпущу, — не отводя взгляда, сказал я и еще крепче сжал ее строптивое коленце. — Хозяин против.
— О, хозяин!.. — фыркнула моя хаус-леди. — Какие же все вы, мужики, одинаковые! Сиськи видите — и думаете, что мы вам принадлежим… Сейчас я покажу тебе, какой ты хозяин!..
С этой угрозой она резво выпятила грудь вперед, словно тыкая ею в меня. Я чуть не зааплодировал прямо по ее коленочке. Ну вот, Полин, наконец-то в этом взрослом разговоре мы перешли к стоящим взрослым доводам!
— Что, нравится? — горделиво спросила хозяйка шикарных сисек.
— Нравится, — охотно ответил я.
— Конечно, — с триумфом изрекла она, — ты же знаешь, чего ты хочешь!.. А так? — и начала шустро расстегивать блузку, обнажая все больше тела. — Так нравится?
Эх, все-таки нравится Полине палить свои буфера. Ну почему она не делает этого чаще? По утрам, вместе с оладушками… «Солнышко встало — покажи сиськи» — это должно стать новым правилом этого дома!
— Нравится, — поощрил я домашний нудизм, наблюдая, как все больше обнажаются ее аргументы, все стремительнее доводя нас до сути.
— Да я вижу, что нравится, — ее взгляд довольно скользнул по моему напрягшемуся паху. — А я знаю, что еще больше нравится! От чего вы, мужики, вообще голову теряете!..
Подкрепляя слово делом, моя управляющая стремительно скинула блузку с плеч и задрала свой огромный лифчик, вываливая два своих самых весомых довода прямо под мои глаза. Я завороженно уставился на ее тяжелые голые бидоны — близко, в хай-квалити! — самые великолепные из всех, которые я когда-либо видел. Сиськи Полины, ее необъятные холмы, были моим персональным Эверестом. Покори их — и, казалось, вершин выше уже не останется.
— Ну чего ждешь? — их хозяйка требовательно схватила меня за шею. — Давай, теряй голову! Хозяин… - и сама потянула меня к своим буферам.
О, на такое меня не надо уговаривать дважды… Блаженно закрыв глаза, я жадно прильнул к ее роскошным сиськам, нашел губами твердый на ощупь сосок и прижался к нему, как младенец. Моя Полина, моя вторая мамочка — самая мамочковая из всех знакомых мне мамочек — сама дала мне свою грудь! О, с каким же упоением я ее сейчас сосал… С ней я возвращался к приматным фетишам — удобно устроив голову на ее мягоньких коленках, позволяя этим пышным буферам нависать надо мной, как гроздья спелого винограда, который я с удовольствием ловил губами и аж причмокивал, пробуя на вкус. Если бы я когда и хотел быть попаданцем в младенца, то только в такого и только с такой мамочкой — без необходимости что-то там прокачивать и куда-то там взрослеть — я бы оставил себе только одно занятие. Чмок, чмок, чмок…