— Знаю, что всем вам, мужикам, надо… — довольно приговаривала над моей головой эта обсасываемая мамочка. — Всем вам надо только одно…
Как будто вам, женщинам, в эти моменты надо что-то другое. Но я уже давно понял, что с логикой у моей хаус-леди не очень. Пока я сосал ее, растворяясь в этом медитативном занятии, как в нирване, ее взгляд, словно приклеенный, застыл на вершине шатра в моих штанах. Похоже, не я один сегодня хотел покорять Эвересты.
— Ну давай посмотрим, — пробормотала Полина, наконец потянувшись рукой к моему достоинству, — что у тебя там… что никто удержаться не может…
Приговаривая так, будто верила, что сама-то удержится, она нетерпеливо расстегнула мою ширинку и ловко, опытно стянула с меня одновременно брюки и плавки, выпуская на волю мое пунцовое, напряженное достоинство, так и рвавшееся уже познакомиться с ней поближе.
— Блин, — протянула моя управляющая, осторожно проводя пальчиками по пульсирующим венкам, — и правда хорош… Такой твердый, такой большой…
И от ее похвал, и от ее касаний он становился еще больше и еще тверже.
— А то, Полин, хозяйский, — оторвался я ненадолго от ее сисек. — Знала бы лучше, если бы не отлынивала от своих обязанностей…
— Молчи! — воскликнула она, захватывая мой стояк в ладонь. — Сейчас накажу тебя за все! За моих подруг… за твоих подруг… за девушку твою… За наглость твою непомерную!
И в такт каждому слову красотка все быстрее водила ладонью по моему члену — туда-сюда, сюда-туда, заставляя меня еще жарче посасывать ее сиськи, отчего она еще горячее приговаривала:
— … и за то, что на задницу мою вечно пялишься!.. За то, что меня лапаешь… За то, что трахнуть хочешь!..
И главное, за то, что еще не трахнул, да, Полин?
— Накажу так, что весь диван сейчас обкончаешь! — пригрозила она, еще усерднее работая ручкой. — И какой ты тогда будешь хозяин?
Счастливый и довольный!.. Но отвечать я уже не стал, не отрываясь от своего сладкого младенческого занятия. Сосать ее буфера, пока она мне дрочит… Если это в ее представлении наказание, пускай так наказывает меня хоть каждый день! Так сказать, выдавливает мой соус к своим оладушкам.
— Вот и все. Вот ты и молчишь, — увлеченно приговаривала моя хаус-леди. — Что, уже не такой умный, уже не такой уверенный? Уже не такой хозяин, да?..
И, не получая ответа, еще яростнее мне надрачивала.
— … я же говорила, все вы, мужики, одинаковые… С простым управлением, — продолжала она уверенно доводить мой джойстик до победного салюта.
Вот только он — твердый, стоячий, пунцовый, хозяйский — явно не давал ей покоя. Такую прелесть мало просто держать в руках — глупо тратить подобный фейерверк впустую, не попробовав его на вкус. Не иначе как с этими мыслями Полина потянулась к моему достоинству. И с тем же энтузиазмом, с которым закрыла мне рот своими буферами, думая, что победит в нашем споре, сама, не выдержав, закрыла себе рот моим членом.
Ооо… Это было сильно! В этот миг я чуть не кончил — от одной мысли, где я оказался.
Чмок, чмок, чмок… Разносились сладкие звуки над моим пахом. Теперь уже не только я возвращался к природным истокам — теперь и моя красотка постарше с похвальным напором добывала губками мое молочко.
— Все вы… мужики… одинаковые… всем… надо… одного… — пылко, с придыханием выдавала она, отрываясь от моего стояка только, чтобы обхватить его еще крепче.
От ее страстных ласк, ловких пальчиков, умелого язычка, теплого ротика и особенно от горячих приговорок я уже был готов разрядиться в любую секунду — но упорно держался из последних сил. Все-таки я слишком долго ждал, чтобы закончить все так быстро. Хотелось дать ей по максимуму проявить себя, чтобы после одного покорения — губами — ей захотелось покорить мой Эверест чем-нибудь еще.
— Все… мужи… чмок… чмок… чмок… — целеустремленно продолжала моя красотка, повторяя это как мантру.
— А что вы тут дела… Ай!.. — вдруг воскликнули над нашими головами.
Я разлепил блаженно сомкнутые глаза, чтобы увидеть застывшую над нами Марианку — что не удивительно, когда сожительниц не одна, а две, и каждой хочется кусочек счастья. Вздрогнув, Полина офигевши оторвалась от меня и замерла с губами, все еще повторяющими форму моего члена — этакое изумленное колечко. Сейчас она напоминала шокированного мима.