А еще на поверхности остались ее глаза, неотрывно следящие за Оксаной, которая уже была вплотную к моему паху.
— Время пошло, — объявила Тамара и показала таймер, запущенный на смартфоне.
— Смотрите как надо, девочки, — промурлыкала Окси, облизывая губки. — Ром, а ты уж прости, — пальчики ласково огладили мой член, — но ты сейчас обкончаешься… Взрослые, опытные девочки сосут лучше всех…
И, доказывая это не только словами, подхватила ротиком мой стояк, заглотила его, словно рыбка наживку, и начала быстро, жестко сосать, как огромный вкуснейший леденец, где поскорее надо добраться до начинки.
— Так что за правила? — выдохнул я, чувствуя, как стремительными волнами подкатывает разрядка, еще больше усиливаемая пристальными взглядами двух других красоток, чьи губы пока еще не были пристроены.
— Так все просто, — охотно пояснила наша супермамочка, переводя глаза с подружки на моем стояке на время на своем смартфоне, — в кого спустишь первой, та и есть самая красивая… Так что, Ром, не стесняйся. Кончай, когда хочешь… Но лучше подожди еще тридцать секунд и тогда ты кончишь гораздо лучше, гораздо качественнее, — и соблазнительно облизала губы.
Оксана что-то возмущенно промычала — прямо с моим достоинством во рту, — и от такого я чуть не разрядился в тот же момент. Но нет, я же не Парис, который без задней мысли делил яблоко между тремя богинями — я гораздо умнее и расчетливее. Если я верно понял правила, мне надо продержаться всего полторы минуты, и тогда я сохраню свой белок для финальной участницы — единственной бедняжки, которая его еще не пробовала. Самой красивой, хоть и самой строптивой из всех трех. Эта цель была достойна того, чтобы держаться.
— Тринадцать секунд до конца, — проворковала Тамара, уже предвкушая свой кон.
Окси в ответ усилила напор, помогая себе теперь не только язычком и губками, но и рукой. Блин, в любой другой ситуации я бы уже вовсю залил ее милое личико собой, но сейчас я решил быть твердым до конца — во всех смыслах.
— Три, две, одна… Время! — довольно выдала наша бизнес-леди. — Давай, уступай место!
— А ты стойкий, — со сладким чмоком выпустила меня Оксана. — Большая цель, да? — и, понимающе подмигнув, отплыла к булькавшей в воде Полине, которая усердно делала вид, что не одобряет происходящее, но при этом не могла отвести глаз. — Время пошло! — выдала наша медсестричка, заново запуская таймер.
— Как хорошо ты его смазала, — усмехнулась Тамара, предприимчиво хватаясь за мой стояк. — Помогала мне, да?
И следом уверенно, по-деловому начала надрачивать мне, припадая губами, заглатывая, нализывая, насасывая и попутно приговаривая:
— Давай, Ром, спусти в меня… спусти в эту взрослую шлюшку!.. Хочу тебя в ротик… Кончи мне в ротик!..
Блин, Тамара Георгиевна, да вы нечестно играете! Это была натуральная психологическая атака, где обрабатывали не только мой член, но и мои уши.
— Давай, мальчик, — все жарче приговаривала она, все ощутимее усиливая напор, — ты же хочешь разрядиться… Дай мамочке тебя разрядить!..
Сдерживаться уже было за пределами человеческих возможностей — но я, помня о своей великой миссии, показывал настоящие чудеса стойкости. Интересно, а в книгу рекордов Гиннеса такой бы рекорд занесли?.. Мой взгляд скользнул к той, ради которой все эти жертвы. Полина во все глаза смотрела, как ее подруга обхаживала мой стояк. Рука моей хаус-леди уже инстинктивно спустилась вниз — туда, где вход в ее собственное наслаждение, — а на ее лице появилось то самое непристойно томное выражение, когда трусики сами падают с ног, показывая, что их хозяйка уже готова. Оставалось только дотерпеть и не кончить раньше. А это было не очень просто.
Устав уговаривать меня по-хорошему, наша леди-босс приступила к жестким переговорам и настойчиво заглотила меня на всю длину.
— А! Ааа!.. — застонал я под натиском ее ласк.
Зрелая напористая женщина и в минете показывала свою напористость. Казалось, меня уже ничего не спасет, казалось, я вот-вот разряжусь, взорвусь, позволю ей ограбить меня в этих переговорах…
— Три, два, один… Время! — триумфально подпрыгнула Оксана. — Ну что, Тамар Георгиевна, — ехидно бросила она нехотя выпустившей мой член подружке, — не ты сегодня самая красивая, да?
— Полинк, — наша супермамочка деловито повернулась к ней, — твоя очередь!
— Я же сказала, не буду…
Однако сказано было неуверенно и томно. Пока взгляд моей управляющей горячо сверлил мой пах, ее пальчики вовсю копошились в трусиках, словно их хозяйка не понимала, что вода прозрачная и это видят все. Ну нет, Полин, так не пойдет: не хочешь мой стояк, скажи это ему лично! На ногах, уже подрагивающих ото всех перенесенных наслаждений, я сам подошел к упертой красотке — так, что мое достоинство оказалось сантиметрах в десяти от ее зарумянившегося лица.