Наш домашний демон, даже не думая исчезать, с коварной ухмылочкой стоял над нами и следил за происходящим. Для полноты картины не хватало только свечки в ее острых дьявольских коготках. Представляю, какие теперь будут разговоры за завтраком: «мм, Полин, а ты теперь тоже даешь Роме, да?», «мм, Полин, а где еще вы трахаетесь?», «мм, Полин, а вы трахались в гостиной специально, чтобы застала я?» Хотя… может, еще не все потеряно? Может, она еще не догадалась, что это Полина? Вон как пристально смотрит, будто и правда не понимает… В конце концов, лицо-то в подушке, а главное опознавательное достоинство нашей хаус-леди, нехило приплюснувшись, мяло диван. Вдруг Марианка даже не догадается, кого я сейчас трахаю — мало ли, у кого еще такая шикарная спелая задница. Вдруг я кого из постоялиц в гости пригласил?..
— Да, Ромк!.. — подала голос пришпиливаемая к дивану счастливица. — Бери! Бери меня!.. Бери свою Полиночку!..
Ну е-мое! Полин, да ты вообще не мастер конспирации!.. Беззвучно хмыкнув, наша Венера лукаво разомкнула губки, как бы показывая мне, что вот-вот что-то скажет — например: «о, как ты удобно устроилась, Полин!» Прижимая мою хаус-леди к дивану одной рукой, я поднес палец другой к губам и умоляюще показал глазами в сторону выхода — мол, свали ненадолго, чтоб я закончил, а? Прищурившись, эта коварная голубоглазая демоница молча постучала себе по запястью, словно там были невидимые часы, а следом показала мне два пальца. Две минуты — ты смеешься? Это жестко даже для демона… Мне нужно минимум пять! Я выразительно показал ей развернутую пятерню.
— Ах! Ах! Ааах… — застонала подо мной Полина, даже не догадываясь, что в этот самый момент я практически продавал душу, я же усилил напор, чтобы она и дальше ни о чем не догадывалась.
Молчаливо хохотнув, наша белокурая бестия глазами сказала мне: «серьезно, будешь спорить с демоном?», бескомпромиссно показала три пальца, а затем бесшумно развернулась и направилась к выходу, как бы говоря своей удаляющейся задницей, что мое время пошло. Это реально был вызов мастерству — но не такой большой, как наша Венера, возможно, думала. И все же я взял себе на заметку трахнуть ее как-нибудь на скорость — ровно за три минуты — и тогда сама поймет на своей затраханной шкурке, что художника в процессе нельзя торопить.
— Прям в гостиной!.. Вообще пипец!.. — выдохнула моя красотка постарше в ту же секунду, как я вытащил свое достоинство из ее щедро залитой киски. — Что мы вообще делаем, а?.. — продолжала ворчать она, торопливо натягивая трусики и шортики на еще подрагивающие ноги. — А если бы кто вошел…
Да вообще-то кое-кто и вошел — скажи спасибо, что драл тебя так, что ничего не заметила.
Успев привести себя в порядок и даже наскоро поправить смятую накидку, мы как ни в чем не бывало плюхнулись на диван и включили телик — буквально за мгновение до того, как зычно хлопнула дверь, и в гостиную вошла Маринка, выбивая звонкую дробь каблуками по полу.
— Я дома!.. — нарочито громко, как в старых ситкомах, на весь дом сообщила эта чудесная девушка, не желавшая никому сделать неловко.
— Привет!.. — с невинным видом бросила ей Полина и, повернувшись ко мне, довольно зашептала: — Ну ничего себе нам повезло! Еще б немножко!.. Представляешь, что бы было, если б она увидела…
Я же поймал взгляд Марианки — лукавый, коварный, дьявольский, словно говорящий «ну что, давай, душу доставай». Да даже боюсь представить…
Разумеется, расплата не заставила себя долго ждать.
— Тук, тук… — поздним вечером проворковала за моей дверью Марианка. — Я зайду, братик? — заглянула она в комнату.
Я приглашающе махнул рукой — давай уже, не оттягивай неизбежное. Ты же явно пришла сюда не трахаться, а оценить, сколько будет стоить попавший к тебе секрет. Надеюсь, не разоришь бедного братика.
— Значит, ты трахаешь Полину? — без лишних прелюдий одна безупречная задница опустилась на мою кровать.
— Ну да, — честно сознался я.
Зачем вообще спрашивать, когда сама все видела?
— Что сказать, поздравляю, — острые голубые ноготки игриво прошлись по моей груди. — Хотя это и не особо удивительно. У тебя в принципе прекрасный вкус на женщин… — ноготок дразняще скользнул по моей шее. — Да и сам ты хорош — мало кто устоит. Дана, разумеется, не в курсе? А что, если я ей расскажу?..