— Ничего без меня не сделают! — повернувшись ко мне, гордо посетовала капитанша, — Весь праздник на мне просто… Ну давай, развлекайся! — и убежала в толпу.
Ну а следом на сцену вылезла Влада, и в гостиной началось время живой музыки. Правда, здесь наша локальная звезда пела не свои песни — ибо ее репертуар был имениннице не близок. Ну еще бы, все творчество Влады состояло исключительно из плаксивого нытья. О том, как героиню ее опусов обидели, бросили, предпочли ей другую. Главный ее хит, который даже прокрутили на радио, так и назывался «Почему всегда она?» Императрице проблема затянувшегося пубертата была явно не знакома, и такое нытье ей точно не заходило, поэтому Влада сегодня перепевала известные шлягеры — иными словами, устраивала тут караоке. А это, наверное, очень приятно, когда считаешь себя звездой.
— Тухлый праздник… — вдруг рядом протянул еще один знакомый девичий голосок, который я, однако, давно не слышал. — У нее было только одно преимущество: ее сосед, но его сейчас здесь нет. Хотя я думала, что он приедет…
— Видимо, одумался, — подхватил второй очень похожий и не менее знакомый голосок.
А затем раздалось удивительно синхронное хихиканье. Я обернулся к двойняшкам, которые стояли в паре шагов от меня и потягивали ярко-зеленую бурду из бокалов. Похожие, но не идентичные — причем свое отличие девчонки еще больше выпячивали сами. Младшая Лера, родившаяся на минуту позже, — крашеная блондинка, носившая два симпатичных хвостика, видимо, чтобы казаться невиннее, чем она была на самом деле. А старшая Женя — натуральная брюнетка — никем казаться не пыталась, осматривая зал довольно порочным взглядом. Обе ровесницы Катерины, обе в весьма откровенных платьях — практически ленточках, неиллюзорно намекающих, что эти ленточки легко разойдутся, если придешься по вкусу сразу обеим. Правда, по слухам нравились им лишь бойфренды их матери, которыми та пыталась заменить девочкам отца. И каждого кандидата сестрички ставили перед дилеммой: одно зрелое удовольствие в виде их матушки или сразу два новых гораздо моложе — и каждый с охотой обменивал одно на два. Так что с новым папочкой у девчонок пока не складывалось, а вот любовников было хоть отбавляй.
В принципе, общих точек соприкосновения с ними у меня не было — кроме одной, той самой, которая объединяла меня и с именинницей: три наши родительницы крепко дружили с юности и по сей день, что автоматически сталкивало меня с дочерьми всех маминых подружек. Но я вообще-то не жалуюсь.
— Привет, — я подошел к потягивавшим ярко-зеленый пунш сестричкам.
Они внимательно осмотрели меня, переглянулись и начали вести диалог между собой, только не вслух, а глазами — была у них такая забавная особенность. Хотя, зная их, я примерно представлял, что девчонки могут обсуждать во время таких гляделок.
— Это вообще кто? — не открывая рта, спросила Лера.
— Это Роман, — покосившись на меня, безмолвно ответила Женя.
— Это Роман? — еще одной косой взгляд пробежался по моему телу. — Ну надо же, и правда Роман… А он вырос.
— Да, вырос…
Все-таки удивительный талант.
— Ну привет, — сказали они уже вслух.
— Что, тоже повинность? — хмыкнула Лера. — Мама отправила?
— И вас тоже? — спросил я.
— А кто придет сюда в здравом уме? — философски протянула Женя.
Вообще-то, тут вся толпа в здравом уме — еще и рады, что их пустили.
— Ну Мишель не пришел, — сказала Лера, и они снова синхронно захихикали. — С ним тут хоть было чем заняться, а так…
— Есть тусы и получше, — закончила ее мысль сестра.
Не сговариваясь, обе поставили бокалы на стол и повернулись в сторону выхода.
— А вы куда? — чисто машинально уточнил я.
Двойняшки снова переглянулись, начав еще один внутренний диалог.
— Возьмем его с собой? — спросила одна.
— Да на фиг! — ответила другая.
— Пока, Роман! — выдали они вслух и зацокали каблуками к двери.
Несмотря на наше давнее знакомство, тусить со мной эти две не хотели. Конечно, я же не трахал их маму.
Девчонки еще не успели скрыться из вида, как, шурша листами на бумажном планшете, ко мне подошла Руслана.
— Катерина желает с тобой поговорить, — известила она голосом заправского секретаря.
О, надо же — аудиенцию мне назначили, прямо как к большому боссу. Я поднял глаза на вершину лестницы, где, словно на пьедестале, сейчас стояла Императрица и свысока оглядывала свой народ. Однако что-то новенькое: в прошлом году она не рвалась со мной общаться. Даже интересно, что ее величество желает сказать мне теперь.