Интересно, вот это "почуял" было в буквальном смысле или фигуры речи в разных языках совпали?
Костёр в овраге всё ещё горел, но света не было видно, пока мы вплотную не подошли — вот новый один парадокс. То ли эффект от местной магии, то ли что-то другое, не менее загадочное и иррациональное. Спать Тейт предложил на земле. Ни жёсткие корни, ни холод, ни насекомые его, похоже, не беспокоили. Но я-то — изнеженное дитя цивилизации!
Видимо, на лице у меня все опасения проявились огромными буквами, потому что рыжий почти сразу предложил себя в качестве подушки и грелки. Очень велик был соблазн согласиться без раздумий, но в голове у него мелькали смутные надежды на нечто большее, чем просто совместный ночлег. И не поймёшь из-за разницы в менталитете и трудностей с языком, то ли это обычные мысли для парня с нормальным гормональным фоном, то ли реальное намерение.
Один плюс, и то сомнительный: теперь хотя бы понятно, что по местным меркам я вполне себе девушка и вероятный партнёр, а не полезный для магических целей зверёк женского пола.
— Ты такая осторожная, Трикси, — вздохнул Тейт, откровенно устав ждать моего ответа. — У вас там все такие? Мир опасный?
— Скорее, наоборот, — пожала я плечами. — Этот кажется куда опаснее. Может, потому что незнакомый. Не знаю, как реагировать на самые обычные вещи. И не знаю, как ты будешь реагировать. Помнишь, я тебе объясняла, как у нас говорят жестами "да" и "нет"?
Рыжий задумался — серьёзно так, прокрутил мысленно диалог пару раз, каждое слово пробуя на зуб. И понял всё правильно, умничка.
Кажется, начинаю ему симпатизировать.
— У вас нельзя ночевать рядом? Неприлично?
— Зависит от ситуации, — ответила я, чувствуя облегчение. Забавно получается — в разъяснении таких вот мелочей и заключается работа псионика-сопровождающего. С делегациями так же трудно? Судя по дядиным лекциям — нет. А тут — сплошные подводные камни. Разница между мирами сказывается или банальная личная заинтересованность? — Если просто ночевать, когда выбора нет, то ничего такого. В моей стране, по крайней мере.
— У нас тоже, — заметно повеселел Тейт и похлопал по земле рядом с собой. — Иди сюда. Между мной и костром не замёрзнешь. И не подберётся к тебе никто. У меня реакции хорошие. Лучше, чем почти у всех, — похвастался он скромно.
Я думала, что не усну ещё долго, тем более что подушка из рыжего получилась костлявая и вертлявая. Но вырубилась почти сразу — сказалось напряжение. Два выхода на четвёртую ступень эмпатии в день — не мой предел, но близко к тому. Холод ночью действительно не мучил, однако проснуться пришлось дважды. Сначала от жутких воюще-хлюпающих звуков невдалеке, словно кто-то огромный оглушительно стонал, захлёбываясь водой.
— Айры, — сонно пояснил Тейт, принюхался к ночному воздуху, привстав на локте, и снова вытянулся, крепко обнимая меня под грудью. Жар от него шёл, как от электроодеяла. — Спи. Нас не найдут. Жрут кого-то другого.
Так себе успокоение, на самом деле.
Второй раз он разбудил меня сам. Хлопнул по ноге с силой, до синяка, и отшвырнул что-то визжащее за пределы светового круга от костра — всё это даже не просыпаясь. Вот уж действительно уникальные рефлексы.
Третье пробуждение пришлось на рассвет. Рыжий растолкал меня, погасил костёр и закидал его землёй, потом сбегал к ручью и принёс воды в хитро свёрнутом листе. Разрешил глотнуть немного, ополоснуть лицо и руки, отпустил на минуту за кусты под строгим контролем — и мы стали выбираться из оврага.
Теперь, при свете, я смогла хотя бы немного оценить окрестный рельеф и флору. То, что ночью показалось открытым пространством, было на самом деле колоссальной каверной, каменной чашей с сильно загнутыми внутрь краями-скалами. Небо почти как у нас — бледное, рассвет розовато-золотистый. Растительность экзотическая, но в целом узнаваемая — те же листья, иголки, ветви и корни. Правда, частая щётка кустов обратились на заре в траву высотой в два человеческих роста, ещё и цветущую к тому же ярко-розовыми метёлками. Листва была зелёная, но с отчётливым синим подтоном, некоторые растения вообще выглядели сизыми и лиловатыми.
— Нам туда, — сразу указал рыжий на противоположный край "чаши". — Там проход и транспорт. Идти надо сейчас, и причём быстро.
— Почему? — спросила я, чувствуя, что ответ мне не понравится.
— Погоня. Ты нужна свободным. Редкая добыча. Ну, как, бежим?
— Спрашиваешь!
И мы побежали.
Темп был ниже, чем вчера — уже хорошо. Биокинез поначалу выручал — позволял регулировать дыхание и усталость, минимизировать последствия перенапряжения для мышц и связок. Но с первой ступенью много не сделаешь, да и за пределы возможностей организма не выйдешь — отвратительно нетренированного организма, стыдно признать. Хотя Тейт явно вёл меня по лёгкой дороге, избегая участков с завалами, резкими подъёмами и высокой травой, а когда требовалось — сам переносил через трудные места, через два часа я была выжата. Своеобразный рекорд, дядя Эрнан бы оценил, но он, к сожалению, остался в другом мире.