– А, так ты не к Морозу? Ну иди тогда, живая и здоровенькая, сын ждет, а мы уже и ждать устали. Сын весь в меня, холост, из недостатков – только генетика неудачного отца, но это уже мой прокол. – Она вдруг вскинула указательный палец и длинным ногтем до боли проткнула воздух перед своим лицом. – Только учти, если на свадьбу пригласите этого красноносого упыря, на мое присутствие даже не рассчитывайте!
– Понятно, – я отступила еще на шаг. – На свадьбе вас будет очень не хватать.
Я развернулась и побежала со всех ног подальше от ужасной женщины с ледяным взглядом. От страха заплутала в коридорах и теперь не могла определить, в какой стороне искать входную дверь. Но в ледяном лабиринте из полупрозрачных гостиных и серебристых пролетов есть кто-то еще – я ведь слышала его голос! Стоило попытаться пообщаться с ним, хотя отпрыск предыдущей особы вряд ли окажется приятным человеком.
Как же я ошибалась…
Я влетела в комнату, доверху заваленную коробками и вещами, застыла, когда разглядела за стеллажом человека. Аккуратно и по возможности бесшумно подкралась ближе. Там, уже на месте, остолбенела. Парень был одет в одни лишь штаны, сверху не додумался накинуть даже футболку, что в таком холоде выглядело идиотизмом. Горячим таким, обескураживающим идиотизмом. Он метался туда и обратно между двумя столами, спешно перекладывая какие-то предметы и не замечая моего присутствия. А я стояла и жалела о полном отсутствии личной жизни – именно этот дефицит и накрыл меня теперь по полной программе, иначе я ни за что не залипла бы только на один вид идеального тела и темных волос, завивающихся на затылке. Если этот аниматор на корпоративе начнет раздеваться, тогда всем нам крышка – ни одна из сотрудниц уже не будет прежней. А я вляпалась еще до общего сбора.
Он развернулся, протянул руку к завалу на полу и тогда заметил меня.
– О, наконец-то! Я уж думал, что передатчик окончательно вышел из строя. Лет сто его не использовали, потому всякое могло случиться.
И улыбнулся белоснежной улыбкой. Безупречными чертами лица парень пошел в мать, а синие глаза были папины – теплые и по-доброму ироничные. Ничего так мальчонка получился при такой-то спорной генетике. А я глупо закусила нижнюю губу, бесстыдно его рассматривая и уже не очень желая, чтобы в меня поскорее швырнули парацетамолом и вырвали из этой фантазии. Я без стеснения озвучивала все, что приходило в голову:
– А, я поняла! Ты – концентрат моих предпочтений! Спасибо мозгу, вовремя он решил мне тебя обрисовать. Теперь моей личной жизни окончательный каюк, где я в реале такого отыщу?
– Не понял, – молодой человек свел темные брови. – Ладно, давай приступай, по ходу дела расскажешь. Я просто зашиваюсь, ничего не успеваю. Ждал тебя еще дня три назад, но почему-то переход не срабатывал.
– К чему приступать? – я шагнула к нему ближе. – А жарко мне когда станет? Уже бы должно.
– Жарко? – Он осмотрел меня с удивлением. – Точно же, из головы вылетает, что смертные мерзнут. Сейчас. Так лучше?
Он несколько раз пощелкал передо мной пальцами, вглядываясь в лицо и ожидая хоть какой-то реакции. А мне действительно становилось все теплее и теплее, как будто обволакивало снаружи невидимым и неосязаемым одеялом. И от резкого перепада температуры лицо начало гореть, как бывает, когда с мороза заходишь в жаркую квартиру. Молодой человек, видимо, это и уловил, кивнул в сторону табурета и распорядился:
– Садись туда, сейчас в четыре руки быстрее начнем раскидываться. Тебя звать-то как?
– Оля я. А как к тебе обращаться, предел мечтаний? Можно Димой? Это мое любимое имя!
К ледяному стулу я двигаться не собиралась. Мне вообще не совсем понятно, зачем в моей же собственной фантазии нам с ним так далеко друг от друга отходить.
Но вопрос заставил парня вытаращить на меня свои распрекрасные глазища. Интересно, мы так и будем разговоры разговаривать или устроим что-нибудь более интересное, пока меня не реанимировали?
– Ты серьезно? – он переспросил. – Ты разве не из семьи потомственных хранителей? Они помогают моему отцу в случае необходимости и откликаются на зов передатчика. Но мы зовем их очень редко, уже лет сто никого из ваших не видели. Подожди-ка, ты так пялишься, как будто вообще впервые об этом слышишь… Ты ведь, – он запнулся, – не можешь быть случайным человеком? Не можешь же, да? Гребучий холодец, я только что подарил редкую защитную магию случайному человеку?!
– Не ругайся, Дима, – осадила я. – Тебе не идет.
– Какой я тебе Дима?! – он почти закричал. – Я Снегур, сын Мороза!
– Деда Мороза? – уточнила почти без интереса.