И судьба преподнесла ему сюрприз. На распределении он услышал из уст ректора – «А вас, молодой человек, мы направляем на флот». А вот в отделе кадров флота на подводную лодку он попросился сам. Здоровье спортсмена позволило попасть в подплав. Потом месяц подготовки для сдачи зачета на самостоятельное управление медицинской службой, несколько месяцев плавания на всех типах дизельных подводных лодок эскадры, подменяя уходящих в отпуск врачей, кратковременная подготовка по хирургии и вот он со своим экипажем подводной лодки готовится выполнить первый в жизни автономный поход. Впереди два месяца плавания в теплых водах Тихого океана. Но куда и на сколько, никто не знал. Военная тайна, которая станет известной, только когда мы выйдем в море.
Он осмотрелся в отсеке. Вроде все как всегда. Ровно горит освещение в проходе и в кают-компании, которая является его боевым постом в походе. Именно в кают-компании на обеденном столе он будет должен оперировать больного в случае нужды. Правда, к столу будут прикреплены специальные приспособления для фиксации больного. А пока они вместе с операционными инструментами в упаковках лежат в одном из шкафов кают-компании. Там же и небольшой ящичек с набором медикаментов, инструментов для оказания помощи в отсеках субмарины. А вот лампы-софиты, которые используются во время операции, висят над столом постоянно, правда, не все лампы включены в обычных условиях. Напротив кают-компании каюта старпома. Но сейчас она отдана старшему на борту во время этой автономки, замкомбрига, капитану 1 ранга. С ним вместе он часто выходил в море на других лодках. В этом же отсеке есть еще несколько кают. Естественно, каюта командира, потом каюта командиров боевых частей и служб. Там четыре узких койки в два яруса, и одна из них его. Есть также каюта заместителя командира по политчасти и каюта для старшин. И небольшое помещение для умывальника.
И вот он услышал, как заработали дизеля подводной лодки и из динамика раздалась долгожданная команда «Отбой боевой тревоги. Выход наверх по секторам». Спросив у членом своей небольшой команды отсека, нет ли у кого срочного желания удовлетворить урологические потребности, и получив отрицательный ответ, он пошел на мостик. Впереди ждал вид разрезающей водную гладь носовой части подводной лодки, уплывающие вдаль береговая черта родной базы. И ветерок, приятно освежающий лицо после почти часового пребывания в закрытом пространстве отсека подводной лодки.
Взял с крючка на переборке жетон с номером 2, он поднял вверх кремальеру и открыл межотсечную дверь и шагнул через высокий порог в центральный пост. Там было необычно людно. Из штурманской рубки раздавались голоса нашего командира, капитана 2 ранга и штурмана, капитана 3 ранга. Старпом, капитан-лейтенант, о чем-то говорил с командиром БЧ-4 РТС старшим лейтенантом. Непривычно сосредоточенным выглядел старший на борту, замкомбрига. И лишь командир БЧ-5, механик, капитан-лейтенант, уроженец Дагестана, не скрывал переполнявших его чувств. Он был рад, что дифферентовка прошла без сучка и задоринки, это свидетельствовало о выучке его боевой части, электромеханической. Вскоре появился командир БЧ-2, торпедист, такой же молодой лейтенант, для которого это была первая автономка. Присутствовать на этом празднике жизни профессиональных моряков ему, «профсоюзнику», как его несколько презрительно называли, не хотелось. Он поднялся по вертикальному трапу вначале в боевую рубку, потом на мостик. Там нес вахту помощник командира, старший лейтенант, в недавнем прошлом такой же, как он «профсоюзник», т.е. призванный из запаса. Потом он написал рапорт и стал кадровым офицером. Помощник помог ему подняться на небольшую площадку, которая и была мостиком подводной лодки. В лицо дунул порыв встречного ветра.