Мисс Тернер была единственным человеком, который мне поверил. Она улыбнулась, откинулась в своем кресле и сказала:
— Что ж, посмотрим.
Библиотека только открывалась, когда я собрал свои заметки и отправился в путь.
Когда я подошел к двери, мисс Тернер наклонилась ко мне со словами:
— Сэм, у нас есть много хороших книг о растениях, деревьях и животных на случай, если они тебе понадобятся.
Я понял, к чему она клонит, поэтому сказал, что обязательно это учту.
С помощью карты мисс Тернер я нашел первую каменную стену, обозначавшую ферму. Старые дороги к ней заросли и практически исчезли, но, определив местоположение ручья у подножия горы, я смог начать путешествие, пройдя около полутора километров на север. Там, затерявшись среди валунов, лежала груда камней, когда-то бывшая забором фермы моего прадеда.
Мне не верилось, что я нахожусь на ферме. Я долго сидел на старых серых камнях, глядя на лес, на крутую гору, говоря себе: «Сейчас, должно быть, воскресный день, идет дождь, и папа пытается утихомирить нас рассказами о ферме прадеда; он рассказывает так подробно, что я практически вижу ее».
А потом я сказал:
— Нет. Я здесь, потому что никогда не был так голоден прежде.
Я хотел добежать до библиотеки и рассказать мисс Тернер о том, что нашел ферму. Отчасти потому что она была бы рада это узнать, отчасти потому что вспомнил папины слова: «Если найдешь место, скажи кому-нибудь в Дели. Я, может, как-нибудь тебя навещу». Конечно, он шутил, потому что был уверен в том, что я вернусь на следующий день, но через несколько недель, может быть, он понял, что я сдержал свое слово и на самом деле захотел бы меня увидеть.
Однако я был слишком голоден, чтобы возвращаться. Я взял самодельную удочку и вернулся к ручью у подножия горы.
Мне попалась большая зубатка. В приподнятом настроении я обратно перелез через каменную стену.
Смеркалось, поэтому я не пытался осмотреться и сразу же приступил к разведению костра.
Решил, что даже если у меня не останется времени, чтобы нарезать ветвей для ночлега, я приготовлю рыбу на огне, который будет согревать меня в прохладные ночные часы. Май не из самых теплых месяцев в Катскильских горах.
При свете пламени я написал следующее:
«Дорогой Билл (это был тот старичок)!
С третьего раза мне удалось подкинуть пригоршню сухой травы к тлеющему труту. Трава даже лучше еловых иголок, завтра я попробую кору березы, растущей у реки. Где-то я читал, что в ней содержится горючее, которое использовали индейцы для добывания огня. Так или иначе, я сделал все так, как вы мне показали, и приготовил на ужин зубатку. Было вкусно.
Дописав последнюю строчку, я вспомнил, что не знаю фамилии старичка, поэтому сунул письмо в карман, сделал себе кровать из веток и листьев в выемке каменной стены и тут же заснул.
Я должен рассказать об этом первом костре. Он был волшебным. Из мертвого трута, травы и веточек появилось живое согревающее пламя. Костер трещал, щелкал, дымился и наполнял лес теплом и светом. Он осветил деревья и сделал их по-домашнему уютными. Пламя было высоким и ярким. Оно отгоняло темноту. О, эта ночь была не похожа на ту первую, внушающую страх, которую я провел в темноте. К тому же я досыта наелся зубатки. С тех пор я стал лучше ее готовить, но никогда больше не ел такой вкусной еды и никогда уже не чувствовал себя настолько независимым.
Я нахожу много полезных растений
На следующее утро я проснулся, потянулся и осмотрелся. С деревьев слетали птицы, маленькие поющие птахи перелетали и прыгали с ветки на ветку.
— Должно быть, певчие птицы мигрируют, — сказал я и засмеялся, потому что вокруг их было очень много. Никогда раньше я столько не видел. Мой громкий смех прокатился по лесу, голоса птиц, казалось, вторили ему.
Птахи ели. Три или четыре из них, расположившиеся на клене рядом со мной, прыгали по ветке и ловили что-то вкусное на дереве. Я задумался, есть ли здесь что-нибудь съедобное для голодного мальчика. Я потянул за ветку, и все, что увидел, — это листья, побеги и цветы. Я съел цветок. Не очень вкусно. В одной из прочитанных книг говорилось о том, что нужно наблюдать за тем, что едят птицы и животные, чтобы понять, что в лесу съедобно, а что — нет. Если живое существо ест что-то, то людям это тоже можно. В книге также предполагалось, что, скорее всего, предпочтения енота примерно схожи с нашими. Конечно, птицы не были образцом для подражания.
Потом я подумал, что, наверное, они едят то, чего мне не видно, к примеру, крошечных насекомых. В любом случае, что бы это ни было, я решил поймать для себя рыбы. Взяв бечевку и крючок, я спустился к ручью.