Я не отрываюсь от фотоаппарата. Все это, конечно, интересно рассмотривать, но в одиночестве. Никак не с посторонними мужчиной и женщиной.
– Варвара, давай с макросъемкой, покажем реалистичность. На венах это прям хорошо видно.
Я хочу поскорее с этим закончить, но Артур, кажется, не собирается.
Делаю несколько снимков. Тут хочешь-не хочешь, но приходится смотреть. Я невольно сжимаю бедра. Это все начинает меня постепенно волновать. Если игрушки до этого были для меня непонятны, то тут все как настоящее. Хотя настоящее так близко я и не рассматривала. Но судя по всеобщему восторгу, все это повторяет реальность.
Сглатываю скопившуюся слюну и делаю еще несколько фотографий.
Не думать о том, что тут происходит. Только не думать… Ха, как же не думать, когда не по себе становится.
– Покажи, – Артур отвлекает, я протягиваю фотоаппарат. – Сравни фотографии у тебя и у меня. Видишь разницу?
– Да.
– Это из-за объектива. – Я киваю, понимая и сама, что мой фотоаппарат простоват. – Но так у тебя получается хорошо. И еще смотри, при макросъемке…
Он ведет стилусом по экрану, показывая настройки, я как зомбированная смотрю на эти вены. Никогда не была фанатом анатомии, но это совершенство завораживает. В кончиках пальцев начинает щипать. Я бы потрогала. Наверное. Если бы была одна. Интересно, а в реальности все такое же, или лучше? Или эта красота преувеличение?
В горле пересыхает, я облизываю губы. Артур что-то рассказывает про фокус, а я понимаю, что мне дурно. Я не могу сосредоточиться на том, что он говорит. Все слова мимо.
Все мысли о предмете. Он такой огромный. Я понимаю, куда его надо вставлять, но он же не поместится внутри. Или поместится?
Член меняется на другую экспозицию. Комбо. Я фотографирую, при этом думаю не о фотографии, а о том, как, куда и зачем это пихать. Два члена на одной планке. Это в какой позе надо быть?
– Варя? Варвара? Ты слышишь, что я говорил?
– Да, – уверенно отвечаю, хотя ничего не помню.
– Повторишь? – машу головой из стороны в сторону.
– Ты о чем сейчас думала? – Щеки вспыхивают. За ними уши гореть начинают. Не о том я думала.
– Простите, – мямлю в ответ.
– Ты должна думать о работе и о фотографии, а не о том, что ты фотографируешь. – Я сжимаю губы, учащенное дыхание выдает мое волнение. Я пытаюсь расслабиться, натянуть улыбку, но меня уже повело.
– Мне надо в уборную, я сейчас вернусь, – срываюсь с места, бегу к двери. Я не вернусь сюда. Стыдно как... У меня на лице написано, похоже, что я первый раз это вижу?
– Рома, – за спиной слышу голос Артура и выбегаю за дверь.
На улицу в таком виде нельзя, поэтому спрашиваю у охранника, где уборная и направляюсь туда. Пусть посмеются и продолжат без меня.
Глава 17
Варвара. Нравится его злить, чтобы не кайфовал от жизни.
Закрываюсь в кабинке и сажусь на крышку унитаза. Руки дрожат. Сердце барабанит. А под кожей ежики мечутся вверх вниз. Но это все ерунда. Это же неправильно, это странно, возбуждаться от какой-то киберкожи.
– Варя, ты тут? – узнаю голос Ромы, хлопок двери за ним. Замираю. Поднимаю ноги и прижимаю к себе. Не хочу сейчас встречаться с Ромой. Но когда его что-то останавливало? Я слышу, как он открывает и закрывает каждую дверь в кабинках. Моя закрыта.
– Варя?
Я молчу. Если отвечу - поймет, не отвечу – в принципе тоже все понятно.
– Открывай.
Я закатываю глаза, шумно выдыхаю и опускаю ноги на пол.
– Ты в женском туалете вообще-то.
– Ты меня ничем не смутишь, я подожду.
Рома идет дальше и проверяет остальные кабинки.
– Можешь подождать меня на коридоре?
– Нет.
– Я туда не вернусь.
– Почему?
Рома уже не под дверью, но все равно где-то тут.
Откашливаюсь, но ответить не могу. Всему есть предел. Я своего достигла.
– Я не пойду и все.
– Ты хочешь быть фотографом-профессионалом или обезьяной с фотиком?
– Я не обезьяна.
– Я тоже так думаю.
– Но вряд ли мне, как журналисту, надо будет снимать это!
– Открой дверь, мне не нравится разговаривать через стену. Люблю смотреть в глаза.
– Я думала ты на другое любишь смотреть.
– И на другое люблю, – нагло усмехается в ответ. – Открывай или, чем ты там занимаешься?
Одна фраза, а меня снова бросает в жар. Он на что намекает?
– Это туалет и тут только одним можно заниматься.
– Эдик, я смотрю, ни грамма тебя не испортил.
– Он не Эдик. А Эдвард, – сейчас меня раздражает даже это прозвище.
– Варя? Тебя смутили секс-игрушки?
Я так и знала, что все всё поймут. Ответить на это не знаю что.