— Почему именно я должен стать таким… чудовищем⁈ Почему⁈
Харуно сидела на полу, облокотившись на подушку, и была полностью поглощена происходящим. Лицо излучало смесь восторга и напряжения, но стоило ей, наконец, заметить меня, как её глаза округлились, а щёки залила краска.
— ВАААА! — Харуно подпрыгнула как ужаленная, резко разворачиваясь. — К-Казума-сама⁈ Это не то, что вы думаете! Я… я просто… ну…
Забавно. Никогда не видел, чтобы человек краснел с такой космической скоростью.
Я поднял руку, показывая, что её объяснения не обязательны. Вместо этого уставился на экран, где в этот момент тот самый паренек прыгнул так высоко, что это было, мягко сказать, нереально. Какой же бред. Люди так не могут.
— Забавно, — усмехнулся я, сложив руки на груди. — Что это за китайские мультики?
Харуно замерла, ещё сильнее покраснев, если это вообще было возможно.
— ЭТО НЕ КИТАЙСКИЕ МУЛЬТИКИ! — выпалила она, почти захлёбываясь словами. — Это Токийский гуль! Легендарное аниме, между прочим!
— Легендарное? — я приподнял бровь, снова глянув на экран. — Про парня, которого предала девушка, и теперь он страдает, думая, кто он на самом деле? Оригинально, ничего не скажешь.
Та надулась, щёки всё ещё пылали.
— Здесь не просто история о предательстве, — пробормотала она. — Тут о том, как человек меняется, как он справляется с тем, что ему приходится стать кем-то другим…
На экране главный герой, держа одного из гулей за горло, прокричал: «Я больше не боюсь себя!»
Я невольно сглотнул. В этом крике было что-то странно знакомое. Даже на знаю. Могла ли в нём звучать моя собственная боль из прошлого?
— Парень не такой уж глупый, — произнёс я, стараясь, говорить спокойно. — Думаю, он быстро понял, что доверять людям опаснее, чем монстрам.
Харуно взглянула на меня удивлённо, но промолчала.
— Харуно, не против, — произнёс я с просьбой. — Если тоже посмотрю немного?
Она замерла, глядя на меня так, словно я только что предложил ей вдвоём полететь на Луну.
— Вы правда хотите?
— А почему нет? — и плюхнулся на подушку рядом. — Только не говори, что это тоже запрещено правилами поместья.
Кто знает, может быть, эта странная история поможет мне понять что-то о себе?
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуками телевизора. На экране появился новый эпизод, и внезапно зазвучала мелодия. Глубокий голос певца заполнил пространство:
«Скажи теперь, скажи мне точно, как всё это понять…»
ЧТО ЭТО…
ЧТО⁈
Мои глаза распахнулись, и сердце будто застучало сильнее. Эта песня. Почему она кажется такой… родной?
"В придуманный мир я попал невольно,
Теперь не хочу тебе делать больно,
Но иногда ты вспоминай меня
Таким, каким был я…"
Что за чертовщина? Я не мог оторвать взгляд от экрана, где Канеки стоял под проливным дождём, сжимая маску в руке. Неоновые огни города мерцали за его спиной, а музыка… эта музыка буквально разрывала мой мозг на части.
Губы сами собой начали шевелиться, повторяя слова:
— Я только прошу, не забывай меня…
— Казума-сама? — голос Харуно прозвучал где-то на фоне, но я едва его слышал.
Эти слова, эти ноты. Я знал их. Каждый звук, каждую строчку. Они были частью меня. Почему? В голове — вихрь. Не могу понять, почему эта песня так задела. Почему её слова отзывались болью и каким-то странным теплом одновременно.
— Казума-сама? — Харуно тронула меня за плечо, вырывая из этого транса.
Я моргнул, снова осознавая, где нахожусь. Посмотрел на неё, а затем снова на экран, где кадры сменились тёмным титульным экраном с названием сериала.
— Что это за песня? — спросил я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Великолепно. Теперь выгляжу как полный псих, который слишком сильно впечатлился опенингом.
— Это… Unravel, — Харуно смотрела на меня так, будто я вот-вот превращусь в гуля.
Я кивнул, отворачиваясь. Сердце всё ещё стучало слишком громко.
— Хорошая песня.
«Хорошая песня»? Серьёзно, Казума? Это всё, что ты можешь сказать после такого представления⁈
Харуно продолжала сверлить меня обеспокоенным взглядом. А я просто сидел, глядя на экран, и пытался понять, почему какой-то опенинг из аниме вызвал во мне больше эмоций, чем все философские беседы с дедом.