Привычная уверенность Акане дала трещину. Она безотрывно смотрела в глаза матери с выражением, которое сложно было расшифровать.
— Как… как зовут жениха?
Госпожа Фудзивара не ответила сразу, но губы тронула заметная улыбка, как у человека, который уже знает, что побеждает.
— Ты всё верно поняла, — сказала она, сложив руки на столе. — Казума. Ямагути Казума официально стал частью семьи Кобаяси.
Имя пронзило Акане, как острие клинка. Сердце предательски забилось чаще, а дыхание сбилось, будто пробежала стокилометровый марафон.
Мать наблюдала за дочерью с нескрываемым интересом, приподняв бровь.
— Мне выслать им дипломатический отказ? — с лёгкой иронией произнесла она.
Щёки Акане вспыхнули румянцем, и она отвернулась, пытаясь скрыть непрошеное волнение. И сказала тише обычного, но всё ещё уверено:
— Просто подготовь всё к показу. Я поеду.
Госпожа Фудзивара позволила себе лёгкую улыбку, но промолчала, лишь кивнув и вернувшись к бумагам.
Акане вышла из кабинета, чувствуя, как ноги движутся сами собой, а мысли буквально взрываются от множества эмоций. Раздражение, смущение, сердитая радость и страх перемешались в одну бурю предвкушения.
— Казума… — прошептала Акане себе под нос, прежде чем глубоко вдохнуть. — Если ты снова решишь играть со мной, на этот раз я не проиграю. И больше не уйду…
Глава 7
Вечер начал сгущаться, когда у особняка Кобаяси закипела суета. Один за другим к контрольно-пропускному пункту подъезжали роскошные автомобили, похожие на хищных зверей в свете фонарей, и, проезжая на территорию поместья, выстраивались в очередь. В одном из таких автомобилей сидела Фудзивара Акане. Руки на коленях, взгляд угольных глаз устремлён на величественные ворота особняка, которые возвышались, как вход в другой мир, бросая безмолвный вызов каждому, кто осмеливался приблизиться.
— Госпожа Акане, — раздался голос личной помощницы — Ханако, — Вы выглядите просто потрясающе. Уверена, сегодня вы затмите всех!
— Пф-ф… — Акане перевела на неё насмешливый взгляд, приподняв бровь.
— Ханако-чан, — начала она мягко, но с долей сарказма, — тебе не стыдно подбадривать свою госпожу?
Та смущенно кашлянула в кулачок:
— Простите, госпожа, но мой долг — поднять вам настроение, — ответила она с лёгкой улыбкой, хотя её тон оставался безупречно вежливым.
Акане откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди.
— Настроение мне поднимают сложные интеллектуальные партии или успешные переговоры. А не твоё «вы затмите всех». — Она сделала паузу, немного усмехнувшись. — И кстати, я всегда затмеваю всех. Без лишних мотиваций.
Ханако выдержала её взгляд, чуть склонив голову, пытаясь скрыть улыбку. Всё-таки они были почти как подруги.
— Разумеется, госпожа. Если вы хотите, чтобы я молчала, я выполню ваш приказ.
Акане вздохнула, бросив взгляд на другие машины, из которых выходили девушки, с видом принцесс на императорском балу. Явно старались произвести впечатление ещё до входа в особняк.
— Я хочу, чтобы ты говорила только умные вещи, — лениво бросила Акане. — Или хотя бы помогла найти причины, почему я согласилась на это безумие.
— Потому что Казума-сама — ваша первая любовь.
БАМ!
Простой и прямой ответ Ханако ударил точно в цель.
Акане застыла, взгляд чёрных глаз на мгновение стал острым как катана.
— Ты слишком смелая, — процедила она наконец.
— Это моя работа, госпожа, — ответила Ханако с ангельской улыбкой.
Акане усмехнулась, поправив идеально уложенный хвост.
— Ладно, Хана-чан. Спасибо за честность. — Её голос стал тише, почти задумчивым. — Что ж, пусть эта партия начнётся.
Ханако кивнула, ожидая, когда уже выскользнет из машины первой и откроет дверь для своей госпожи. Акане же подавила все эмоции. Она на территории Кобаяси, и впереди ждёт нечто большее, чем просто вечер «показа невест».
…
Особняк Кобаяси был украшен декорациями под дух японских традиций. Двор, утопающий в красоте цветущего сада, казался местом из сказки. У красных ворот, под изысканным навесом, стояли две фигуры — господин Изаму и его верная помощница Саяка.
Изаму-сама наряжен в тёмно-синюю юкату с изящным узором в виде золотых волн — символ стабильности и величия. Широкий пояс завязан с идеальной точностью, а в руках всё та же трость с резной рукоятью, украшенной фамильной эмблемой Кобаяси.
Саяка, как всегда, выглядела сдержанно, при том элегантно. Кремового оттенка юката с тонкими серебристыми линиями, напоминающими лунный свет. Волосы собраны в высокий узел — такой безупречный, что казалось, будто его создавали боги каллиграфии. Она стояла чуть позади господина, с планшетом в руках, готовая фиксировать каждую деталь вечера.