Я замер, удивлённый её ответом.
— Необходимости?
Она посмотрела прямо мне в глаза, голос всё ещё был ровным, но теперь с уловимой остротой.
— Вы всегда могли выбирать, Казума-сама. Зачем вам подкатывать к кому-то сложному, если у вас всегда было внимание?
Я почувствовал, как уголки моих губ дёрнулись в улыбке.
— Хм, так ты считаешь, что я не привык прикладывать усилия?
— Я считаю, что вы привыкли получать то, чего хотите, — ответила она, не моргнув глазом.
— Значит, намекаешь, что я избалован вниманием…
— Намекаю, Казума-сама, — её взгляд блеснул холодной уверенностью, — что некоторые вершины требуют особых усилий для покорения.
Это было тонко.
Я кивнул, одобряя её попытку контратаки. Теперь мой ход.
Шагнул к ней, сокращая дистанцию до опасного минимума. Кана не отступила, но её дыхание стало глубже, выдавая внутреннее напряжение.
— Значит, — мой голос упал до шёпота, — говоришь, что я привык получать то, что хочу.
Тишина. А какое напряжение. Я медленно поднял руку и коснулся лацкана её пиджака — лёгкое, едва весомое прикосновение.
— А что, если то, чего я хочу сейчас… — я чуть потянул за ткань, притягивая её ближе, — это ты?
Её глаза расширились, в них мелькнуло смятение. Время растянулось. Каждый удар сердца в ушах, как вечность.
— Знаю, ты сейчас думаешь, это шутка, игра, — продолжил я, глядя ей в глаза, — если скажешь «нет», я не буду настаивать. Но знай — я хочу, чтобы ты сама захотела сказать «да».
Я отпустил её пиджак, и воздух между нами снова стал прохладным.
— Казума-сама… — в её голосе прозвучала нота неуверенности, которую я никогда раньше не слышал.
— Не отвечай сейчас, — я сделал шаг назад. — Просто подумай об этом.
И, развернувшись, направился к дому, чувствуя, как её взгляд прожигает спину.
— Сладких снов, железная леди, — бросил я через плечо.
Кана ничего не сказала. Но по её взгляду было всё понятно и без слов…
Глава 13
Вечерний свет падал косыми лучами сквозь окно спальни, создавая ту ещё атмосферу. Я стоял перед зеркалом, наблюдая, как Харуно ловко поправляет воротник моего костюма. Вокруг витал уловимый аромат лаванды — любимые её благовония, я был не против.
— Осталось совсем немного, Казума-сама, — голос Харуно мягкий, почти успокаивающий.
Я смотрел в зеркало, но видел не своё отражение, а бесконечную вереницу вопросов, на которые никто не спешил давать ответы. Мать. Почему одно это слово вызывает внутри странную пустоту? Точно кто-то вырезал важную часть моей души, оставив лишь фантомную боль.
В этом огромном доме, где каждый шаг был по протоколу, все, казалось, знали какую-то мрачную сказку. Сказку обо мне, о моей матери, о том, что случилось когда-то. Но никто не решался её рассказать. Что все скрывают? Почему никто не говорит прямо о моём прошлом?
Память играла со мной в жестокую игру: вспышки чужих улыбок, обрывки разговоров, силуэт женской фигуры в дверном проёме, встречавшей меня. Всё такое близкое и одновременно бесконечно далёкое. Куски воспоминаний беспорядочно всплывали в голове, но без ясности.
Пальцы инстинктивно дёрнулись, наверное, хотели схватить что-то, что невозможно удержать.
— Казума-сама? — голос Харуно вернул в реальность.
Она стояла рядом, окружённая мягким светом заката, взгляд полон особой заботы, которая отличает преданных слуг дома Кобаяси.
— Вы полностью готовы, — отступила она на шаг, поклонившись.
В зеркале отражался молодой человек в идеальном костюме — точь актёр, готовый выйти на сцену. Вот только роль свою он не помнил.
Напряжение, неприятно сковавшее плечи, требовало выхода. И тогда я решил сделать то, что помогало в последние дни моей новой жизни — спрятаться за маской пошлого шутника.
— Харуно, — протянул я задумчиво, — кажется, я чувствую некоторое напряжение внизу.
Её глаза от такой неожиданности расширились, на щеках появился лёгкий румянец, но, отдаю ей должное, быстро взяла себя в руки. Привыкает?
— Боюсь, господин, — её голос оставался удивительно ровным, — сейчас не самое подходящее время для… расслабления.
Я притворно вздохнул, глядя на неё с лёгким сожалением.
— Как тяжело быть наследником, — и покачал головой. — Всё сам, да сам.
После чего потянулся к ремню.
Харуно замерла, глаза округлились, а румянец на щеках стал ярче.
— Казума-сама… — начала она, но замолчала, не веря, что я действительно собираюсь сделать ЭТО прямо перед ней.
Судя по всему, её мысли улетели в НУЖНУЮ сторону, хе-хе. Мне же стоило титанических усилий, дабы сдержать улыбку.