Идеализированное представление о герое, который сражается и умирает за Родину, жену и своего ребёнка, устарело. Весьма вероятно, что его жена и ребёнок станут жертвой атомной бомбы гораздо раньше солдата, лучше защищённого в окопе или танке, а его Родина, спасённая от захвата, станет похожей на лунный ландшафт.
Каким же был бы мир, если допустить, что великие державы сумеют избежать войны — вначале из страха, а затем по более достойным мотивам, если допустить, что они запретят или по крайней мере ограничат вооружённые конфликты между меньшими странами?
Едва ли этот мир будет уютным земным раем, о котором я, подобно многим другим, часто мечтал. Если бы даже организованное и индустриализированное массовое убийство людей было прекращено, конфликты не прекращались бы в силу железных законов природы, которым подчинены все живые существа. Наука и техника будут быстро и беспрепятственно развиваться по экспоненциальному закону до тех пор, пока не наступит насыщение. Но это отнюдь не означает увеличения богатства и в ещё меньшей мере суммы счастья, поскольку количество людей растёт в том же темпе, а вместе с этим и их потребности в пище и энергии. Здесь технические проблемы атомной энергии приходят в соприкосновение с социальными проблемами такого рода, как регулирование рождаемости и справедливое распределение благ. Решение этих проблем будет происходить в жестокой борьбе если не с помощью смертоносного оружия, то с помощью цивилизованного оружия разума. Если даже призрак атомной бомбы будет успешно изгнан, призрак экспоненциального роста не позволит нам достичь полной беззаботной и мирной жизни. И где-то на заднем плане — в качестве возможного наказания за рецидивы политического варварства — всегда будет таиться опасность самоуничтожения при помощи внезапно спущенной с цепи ядерной энергии.
Мы с ужасом уже наблюдали такого рода рецидивы. Однажды мы были спасены благодаря воздействию мирового общественного мнения: общественное мнение — это мы с вами. И чтобы оно стало ещё более могучим, каждый из нас ежедневно должен вносить в него свой личный вклад.
Глава 3. Европа и наука
Оценить с позиций учёного роль Европы в развития науки — нелёгкая задача, так как наука по своей природе интернациональна. Единственный путь, который мне кажется здесь приемлемым, состоит в том, чтобы очертить не столько физику или историю физики (которые в основном связаны с Европой), а всемирную историю (и место, которое занимает в ней Европа) в том виде, как она представляется физику. Я воспользуюсь методом, принёсшим нам, физикам, дурную славу, однако позволившим, вне всякого сомнения, добиться исключительных успехов в науке. Метод этот — мысленное упрощение, при котором рассматривается какая-нибудь одна из сторон исследуемого процесса. На многокрасочную картину истории я взгляну через цветные стекла, что даст мне возможность увидеть исторический процесс лишь в одном, однако фундаментально важном аспекте. При таком подходе наблюдаемая картина теряет в богатстве оттенков, но зато выигрывает в ясности.
Взглянем на Европу с точки зрения технической эволюции. Мне кажется вполне законным считать, что одним из решающих факторов истории является тот вид энергии, которым человечество располагает в данный момент. В этом свете вся история человечества распадается на два — и только два — великих периода: первый — от Адама до наших дней, и второй — отныне и на все будущие времена. Переход от первого периода ко второму знаменуется окончанием потребления солнечной энергии и началом использования чисто земных источников энергии.
Я считаю этот переход — он происходит сегодня на наших глазах — событием огромной важности, которое не идёт ни в какое сравнение с любым предшествующим событием.