Но при всём этом возникает один вопрос, кстати говоря наиболее важный: должны ли политические, экономические, идеологические споры решаться только при помощи силы или войны? Должен ли постулат о неизменности человеческой природы оставаться неоспоримым, поскольку-де она, человеческая природа, всегда была такой и такой пребудет.
Мне это кажется абсурдным, даже если такое проповедуют видные политики и философы. До тех пор пока эта аксиома не будет отброшена, человечество осуждено на уничтожение. Наша надежда зиждется на союзе двух духовных сил: это нравственное сознание неприемлемости войны, выродившейся в массовое убийство беззащитных, и рациональное знание несовместимости ведения войны с помощью современных технических средств уничтожения с возможностью выживания человеческого рода.
Вопрос только в том, имеем ли мы достаточно времени для того, чтобы эти истины возымели своё действие. Ибо современное положение чрезвычайно неустойчиво и благодаря своему внутреннему механизму становится день ото дня всё более опасным. Ошибка человека или аппарата, слепое пристрастие политического лидера или приступ массового националистического психоза могут в любой момент привести к катастрофе. Мы не можем быть гарантированы от ужасающих событий до тех пор, пока не произойдут изменения в образе мысли и действий людей.
Но мы должны надеяться! Когда надеются на хорошую погоду или на выигрыш в лотерее, то такая надежда не влияет на исход событий: если пойдёт дождь или же мы ничего не выиграем, то с действительностью надо примириться. Но в условиях сосуществования людей и в особенности в политике надежда становится движущей силой. Только если у нас есть надежда, мы действуем так, чтобы приблизить её исполнение. Мы не должны знать усталости в борьбе с аморальностью и безрассудством, которые сегодня всё ещё правят миром!
Здесь я хотел бы привести слова великого человека, не политического деятеля или философа, а человека практического, здравого смысла, врача и лауреата Нобелевской премии Герхарда Домагка, чьи открытия в области химиотерапии сохранили здоровье и жизнь бесчисленному множеству людей. Это, как он говорит, «и признание и мольба, которые в то же время являются предупреждением, полным надежды».
Вот как это выражено: «Что в конечном счёте важно в этом мире? Чтобы мы, отдельные индивиды, вступали в контакты друг с другом, стараясь понять и помочь друг другу всем, чем мы располагаем. Для нас, врачей, это естественно. Почему же это невозможно для всех остальных людей? Не говорите мне, что это утопия! Каждое открытие в своё время считалось утопией. Почему мы снова должны ждать следующей пробы сил великих держав — мы ведь достаточно настрадались, чтобы стать мудрыми. Но удобней придерживаться старых обычаев, удобней следовать за сильными лидерами — холериками, параноиками и другими психически ненормальными личностями, — чем думать самим и искать новые пути примирения, вместо того чтобы уничтожать друг друга».
Это простые слова. Они принадлежат человеку, который борется за жизнь, — человеку, который не только надеется спасти людей от болезней, но отдаёт все свои знания и способности этому делу.
От нас зависит, от каждого отдельного гражданина в любой стране мира, чтобы существующей нелепости был положен конец. Сегодня нам угрожают не холера и не бацилла, а традиционно циничный образ мышления политиканов, равнодушие масс и потеря чувства ответственности физиками и другими учёными. То, что они совершили, как я пытался объяснить, не может быть переделано: знания нельзя уничтожить, а техника имеет свои законы развития. Но учёные могут и должны использовать тот авторитет, который они завоевали своими знаниями и способностями, чтобы указать политическим деятелям дорогу к благоразумию и гуманности в духе Гёттингенского форума учёных.
Каждый из нас должен бороться против официальной лжи и покушений на права людей, против утверждений, что от ядерного оружия можно укрыться в убежищах или спастись при помощи чрезвычайных мер, против подавления мнения тех, кто пытается разъяснить общественности суть дела, против узколобого национализма, жажды господства над всем и вся и в особенности против тех теорий, которые провозглашают непогрешимость своих доктрин и таким образом расчленяют мир на непримиримые лагери.