На эту тему он мог говорить без конца. У него было ненасытное желание путешествовать и изучать языки.
– Значит, вы поедете и в Америку?
– Конечно, как же я вернусь в Индию, не повидав Новый Свет?
– Но где же вы возьмете деньги?
– А на что мне деньги? Ведь я не такой франт, как вы. Мне нужно минимальное количество пищи и кое-какая одежда, а поэтому вполне достаточно того немногого, что дают мне мои книги и помощь друзей. Путешествую я всегда третьим классом. И в Америку тоже поеду на палубе.
Нараян Хемчандра был сама простота, а его откровенность – под стать его простоте. У него не было и следа гордыни, за исключением разве его чрезвычайного самомнения о своих писательских способностях.
Мы виделись ежедневно. В наших мыслях и поступках было много общего. Мы оба были вегетарианцами и часто завтракали вместе. Это был период, когда я жил на семнадцать шиллингов в неделю и сам готовил пищу. Иногда я приходил к нему, иногда он ко мне. Я приготовлял блюда английской кухни, ему нравилась только индийская кухня. Он не мог жить без дала. Я обычно готовил морковный суп или что-либо в этом роде, а его удручал мой вкус. Однажды, раздобыв где-то мунг (индийские бобы), он сварил их и принес мне. Я съел их с восторгом. Это послужило началом регулярного обмена. Я приносил мои деликатесы ему, а он свои – мне.
В то время на устах у каждого было имя кардинала Маннига. Лишь благодаря усилиям кардинала Маннига и Джона Бернса так быстро закончилась забастовка докеров. Я рассказал Нараяну Хемчандре о том, как Дизраэли восхищался простотой кардинала.
– Тогда я должен повидать этого мудреца, – сказал он.
– Он большой человек. Каким образом вы думаете увидеться с ним?
– Я знаю как. Я попрошу вас написать ему от моего имени. Напишите, что я писатель и лично хочу поздравить его с успешной деятельностью на благо человечества, а также скажите, что я возьму вас с собой в качестве переводчика, так как не владею английским языком.
Я написал письмо. Через два или три дня пришел ответ от Маннига с приглашением посетить его в определенный день. Мы оба отправились к кардиналу. Я надел визитку, а Нараян Хемчандра был в своем обычном костюме, все в том же пиджаке и тех же брюках. Я попытался поднять его на смех, но он в ответ только засмеялся и сказал:
– Вы, цивилизованная молодежь, трусы. Великие люди никогда не обращают внимания на внешний вид человека. Они думают о его сердце.
Мы вошли во дворец кардинала. Как только мы сели, в дверях появился высокий худой старик и пожал нам руки. Нараян Хемчандра приветствовал его следующим образом:
– Я не собираюсь отнимать у вас время. Я много слышал о вас и почувствовал, что должен прийти и поблагодарить за все хорошее, что вы сделали для бастовавших. У меня существует обычай наносить визиты мудрецам всего мира. Вот поэтому я и причинил вам беспокойство.
Это, разумеется, был мой перевод того, что он сказал на гуджарати.
– Я рад, что вы пришли. Надеюсь, ваше пребывание в Лондоне пойдет вам на пользу и вы познакомитесь с народом. Да благословит вас Господь!
С этими словами кардинал поднялся и попрощался с нами.
Однажды Нараян Хемчандра пришел ко мне в рубашке и дхоти. Моя добрая хозяйка открыла дверь и в ужасе прибежала ко мне. Это была новая хозяйка, которая не знала Нараяна Хемчандру.
– Какой-то бродяга хочет вас видеть.
Я вышел из комнаты и, к своему удивлению, обнаружил Нараяна Хемчандру. Я был поражен. Но на его лице не отразилось ничего, кроме обычной улыбки.
– А не дразнили вас ребятишки на улице?
– Ну, они бежали за мной, но я не обращал на них внимания, и они не шумели.
Пробыв несколько месяцев в Лондоне, Нараян Хемчандра отправился в Париж. Там он принялся изучать французский язык и переводить французские книги. К тому времени я уже довольно прилично знал французский, и он дал мне на просмотр свою работу. Это был не перевод, а краткий пересказ.
В конце концов он осуществил и свое намерение побывать в Америке. С большим трудом он получил билет для проезда на палубе. В Соединенных Штатах его привлекли к суду за «неприличную одежду», когда он однажды появился на улице, облаченный только в рубашку и дхоти. Насколько я помню, его оправдали.
XXIII. Всемирная выставка в Париже
В 1890 г. в Париже открылась Всемирная выставка. Я читал о большой подготовительной работе к ней и проникся горячим желанием увидеть Париж. Я подумал, что было бы хорошо осуществить оба мои желания: повидать Париж и выставку одновременно. Особое место на выставке отводилось Эйфелевой башне высотой триста метров, полностью сооруженной из металла. Конечно, на выставке было много других любопытных вещей, но Эйфелева башня была самым интересным. До этого считалось, что сооружение такой высоты не может быть прочным.