В деревне меня поразило обилие сельскохозяйственных машин. Всюду я видел тракторы, комбайны, лобогрейки. Машины, новейшие умные машины, приводимые в движение электричеством, прочно вошли в жизнь советской деревни. В домах колхозников радио и лампочки Ильича стали обычным явлением.
Но еще большие перемены я увидел в людях, в колхозниках, которые водили теперь тракторы и комбайны, управляли автомашинами, работали в хатах-лабораториях, на электростанциях и в МТС. Колхозники учились на курсах, писали в газеты, выращивали двухсотпудовые урожаи.
Так преобразила нашу страну и наш народ партия, великая партия большевиков и ее вожди Ленин и Сталин.
А какие перемены на заводах! Они реконструированы и оснащены новейшей техникой.
И я был свидетелем и активным участником великого преобразования своей страны, осуществленного партией, хотя и не был коммунистом.
«А почему я не в партии?» спрашивал я себя, и мне становилось неловко, словно во время боя я был не на переднем крае, хотя в душе чувствовал, что это не так. Напротив, я старался работать, как большевик.
Мне вспомнилась одна из бесед с секретарем парткома и его вопрос: почему я не вступаю в партию…
Однажды вечером, когда я сидел за чаем в кругу своей семьи, мой зять, Иван Андреевич Зеленов, спросил:
— А почему наш заслуженный папаша до сих пор не коммунист?
Я давно ждал этого вопроса, и у меня был готов ответ.
В. А. Дегтярев с сыновьями: слева Владимир, справа Александр
— Мне уже перевалило за шестьдесят.
— Нашел причину, — улыбнулся зять.
— Знаешь что, папа, — вмешался в разговор старший сын мой Александр, — я давно хотел поговорить с тобой об этом. Ты и Герой Труда, и лауреат, и депутат Верховного Совета, и руководитель конструкторского бюро — и беспартийный. Ведь тебя же другой раз приходится в пример коммунистам ставить: равняйтесь по Дегтяреву. А Дегтярев беспартийный.
— Старостью ты не отговаривайся, — сказал зять, — ничего неудобного тут нет, мало ли у нас коммунистов постарше тебя?
— Так ведь они не сегодня вступали?
— А ты вступай сегодня! Догоняй!
Вскоре после этого разговора ко мне в кабинет пришел мой товарищ по работе Михаил Андреевич Кошанов.
— Слышал, Василий Алексеевич, вы задумали в партию вступить?
— Мечтаю, да вот не знаю, у кого рекомендацию просить, — сказал я и испытующе посмотрел на него. — Вы бы дали мне рекомендацию, Михаил Андреевич?
— Почту за большую честь, — ответил он, — и думаю, что вам с радостью даст рекомендацию любой из наших коммунистов.
Кошанов уговорил меня сейчас же зайти к нашему сотруднику коммунисту Мешкову. Видя, что я стесняюсь заговорить о рекомендации, Кошанов сказал Мешкову.
— Василий Алексеевич собирается в партию вступить. Дашь рекомендацию?
— С большой охотой, — ответил Мешков.
Такое отношение товарищей меня очень тронуло.
На всю жизнь запомнилось мне партийное собрание.
Как только было зачитано мое заявление, раздались дружные аплодисменты. Потом товарищи один за другим подходили ко мне и поздравляли с принятием в кандидаты Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).
Это был большой день для меня. В этот день я еще крепче связал свою жизнь с великой партий Ленина-Сталина.
Враг не пройдет!
Мы, советские конструкторы, все время думали о возможности нового нападения на нашу Родину. Мы готовились к этому неустанно, понимая, что рано или поздно наша страна будет ввергнута в жестокую битву.
Мы внимательно следили за событиями первых дней войны. Немецко-фашистские орды нанесли удар неожиданно, из-за угла, напали, как бандиты в ночное время, вероломно нарушив договор. Воспользовавшись тем, что наши армии не были отмобилизованы, они оттеснили пограничные части и озверелой ордой ринулись на нашу родную землю.
По первым же сводкам Совинформбюро мы поняли, что главной ударной силой немецко-фашистских войск были танки — множество бронированных чудовищ. Они вбивались клиньями в наши подразделения, рвались к Москве.
Чтобы остановить врага, надо было остановить его танки, остановить бронированные армады.