В Хот-Спрингс я также впервые встретился с американцами арабского происхождения — семействами Зораб и Хассин. После того как родители Дэвида Зораба погибли в Ливане, его усыновил дядя. Дэвид приехал в США в возрасте девяти лет, не зная ни слова по-английски, но в итоге возглавил местное отделение юношеской секции Американского легиона, а на выпускном вечере выступал от имени своего класса. Сейчас он работает нейрохирургом в штате Пенсильвания. Гвидо Хассин и его сестры появились на свет в результате романа американца сирийского происхождения и итальянки во время Второй мировой войны; они были моими соседями, когда я учился в старших классах. Были у меня также приятель японо-американец, Альберт Хам, и одноклассник-чех, Рене Дучак, чьи родители-эмигранты держали ресторан «Малая Богемия». В городе существовала и большая греческая община, имевшая греческую православную церковь и ресторан «Анджело», расположенный рядом с фирмой Clinton Buick, — замечательное старомодное заведение с длинной барной стойкой и столами, покрытыми скатертью в красно-белую клетку. В ресторане готовили три фирменных блюда: чилийский перец, бобы и спагетти.
Моими лучшими друзьями среди греков стали члены семейства Леопулос. Джордж держал небольшое кафе на Бридж-стрит между Центральной авеню и Бродвеем, который мы считали самой короткой улицей в Америке: он простирался всего на треть квартала. Жена Джорджа, Эвелин, была крошечной женщиной, которая верила в переселение душ, собирала антиквариат и обожала Либерейса[3], потрясшего ее тем, что однажды он, будучи на гастролях в Хот-Спрингс, явился к ней отобедать. Младший сын Леопулосов, Поль Дэвид, стал моим лучшим другом в четвертом классе и с тех пор близок мне, как брат.
В пору, когда мы были мальчишками, я любил ходить с ним в кафе его отца, особенно в дни работы ярмарки, потому что там обедали все, кто на нее приезжал. Однажды устроители подарили нам билеты на все аттракционы. Мы их полностью использовали, и Дэвид был счастлив, а у меня закружилась голова и скрутило живот. После этого я старался кататься только на аттракционе «Сталкивающиеся автомобили» и на чертовом колесе. Мы с Дэвидом пережили вместе столько взлетов и падений, что хватило бы на целую жизнь, а веселья и смеха — на все три.
То, что друзья моей юности и мои знакомые — люди совершенно разные, сегодня выглядит вполне нормальным, но в Арканзасе 1950-х годов такое было возможно только в Хот-Спрингс. При всем при том большинство моих друзей и я сам вели довольно нормальную жизнь, если не считать звонков в бордель Максин и искушения сорваться с уроков во время сезона скачек, которому я сам никогда не поддавался, но против которого кое-кто из моих одноклассников по средней школе устоять не мог.
С четвертого по шестой классы моя жизнь протекала главным образом на Парк-авеню. Район, где мы жили, был очень интересным. На восток от нашего дома до самого леса стояли в ряд красивые дома, еще один их ряд располагался позади нашего дома на Серкл-драйв. Дэвид Леопулос жил в паре кварталов от нас. Моими самыми близкими друзьями среди соседей было семейство Крейн. Они жили в большом старом и таинственном на вид деревянном доме напротив подъездной аллеи, шедшей позади моего дома. Тетя Дэн, тетка Эди Крейна, водила детей Крейнов, а часто и меня, повсюду — в кино, в парк «Сноу-Спрингс», чтобы поплавать в водоеме, наполненном очень холодной ключевой водой, и в Уиттингтон-парк, чтобы поиграть в мини-гольф. Роза, старшая из детей, была моей ровесницей. Ларри, среднему ребенку, было на пару лет меньше. Мы всегда замечательно ладили, кроме одного раза, когда я огорошил его новым словом. Мы играли с Розой у меня на заднем дворе, когда я сказал Ларри, что у него проглядывает эпидермис. Это его взбесило. Тогда я сказал ему, что у его матери и отца он тоже проглядывает. Это было последней каплей. Ларри помчался домой, схватил нож, прибежал обратно и бросил его в меня. Хотя он и промахнулся, с тех пор я избегал хвалиться новинками своего словарного запаса. Мэри Дэн, самая младшая, просила меня подождать, пока она подрастет, чтобы мы могли пожениться.
На улице напротив нашего дома было скопление небольших предприятий, и среди них — маленький гараж, сделанный из листовой жести. Мы с Дэвидом частенько прятались за дубом и кидались желудями в жестяные стенки гаража, чтобы грохотом вывести из себя парней, которые там работали. Иногда мы еще старались попасть в колпаки на колесах проезжавших мимо автомобилей, и, когда попадали, раздавался громкий отрывистый стук. Однажды водитель одной из наших мишеней внезапно остановил машину, вышел из нее, увидел, что мы прячемся за кустом, и погнался за нами. После этого я уже не увлекался метанием желудей в автомобили, но все же это была хорошая забава.
3
Владзиу Валентино Либерейс (1917-1987) — популярный эстрадный музыкант, занесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый высокооплачиваемый пианист в мире. — Прим. пер.