Остался только Коул. Выдержав полную неловкости паузу, он дернул уголком губ в легкой усмешке:
— Будешь и дальше глазеть на меня или все-таки пойдем в дом?
Он был невероятно хорош: с влажными волосами, рассыпавшимися в живописном беспорядке а-ля «я только что занимался сексом», — но меня лишила дара речи не столько внешность, сколько его зашкаливающая самоуверенность.
— Пойдем в дом, — пробормотала я.
— После вас, — Коул с шутливым поклоном сделал приглашающий жест.
Тяжело вздохнув, я посмотрела на свое новое жилище. С желтыми ставнями и пристройками, которые, вероятно, появлялись, когда рождался очередной ребенок, оно не имело ничего общего с моим нью-йоркским пентхаусом. Бросив последний взгляд на Коула и судорожно вдохнув воздуха, я вошла в дом. Мне придется здесь жить. Я постараюсь сделать так, чтобы мне было здесь насколько возможно хорошо, но это место никогда не станет моим настоящим домом.
Глава 2
— Насчет такой встречи… — заговорил Коул, ведя меня по захламленному коридору. — Твой переезд к нам как гром среди ясного неба. Мы не были к этому готовы.
— Я поняла. — Это не извиняло его недружелюбного поведения, но, надеюсь, служило причиной холодного приема, оказанного мне братьями Уолтер. — Не нужно ничего объяснять.
— Мама сказала, ты из Нью-Йорка. — Коул остановился у лестницы, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Да, — ответила я, и сердце ухнуло вниз. Что еще ему известно? Он слышал… об аварии? В переезде в Колорадо единственным положительным моментом было то, что тут обо мне никто ничего не знает. Здесь я могу снова стать просто Джеки, а не девушкой, чья семья погибла. Я не хотела, чтобы парни знали об автокатастрофе. А если они будут вести себя странно рядом со мной? — Она рассказала вам что-нибудь еще? — постаралась спросить я равнодушным тоном.
Коул медлил с ответом, и это подтвердило мои опасения. Его заминка показала: он знает о моей семье.
— Немного, — быстро нашелся Коул, и на его лицо с такой легкостью вернулась улыбка, что ее можно было принять за искреннюю. — Только то, что с нами будет жить дочь ее подруги. Ты для нас в некотором роде загадка.
— Понятно. — У меня пересохло во рту от осознания, что братьям Уолтер известно о моей трагедии, но Коул хотя бы старался вести себя обычно.
— Кстати, я вот даже не знаю, сколько тебе лет.
— Шестнадцать.
— Ты всегда такая робкая?
— Робкая? — эхом повторила я. А чего он ожидал после «радушного» приема всей их братии? И потом, кубики его пресса мало помогали успокоиться.
— Неважно, — рассмеялся Коул, покачав головой. Его глаза искрились весельем. — Идем. Покажу тебе второй этаж.
Подняться по лестнице оказалось непросто. Стопки книг и настольных игр, грязная одежда, сдувшийся баскетбольный мяч и кипа дисков с фильмами очень затрудняли передвижение. Я боялась столкнуть что-то вниз, и подъем напоминал прохождение полосы препятствий. Затем настал черед лабиринта из коридоров, в котором, казалось, невозможно было найти дорогу. Повороты возникали настолько неожиданно и хаотично, словно дом строился вовсе без плана. Коул остановился, когда мы достигли самого дальнего угла.
— Ты будешь жить здесь, — толкнул он дверь.
Я провела ладонью по стене, нащупывая выключатель. Мы с Коулом нашли его одновременно, и наши пальцы соприкоснулись в темноте. Меня словно током ударило, и я отдернула руку. Коул тихо рассмеялся и сам включил свет. Комнату залило теплое свечение, и я тут же позабыла о смущении.
— Ничего себе, — пораженно выдохнула я.
Вся комната была расписана яркими красками. Тропический влажный лес, начинавшийся на задней стене, на боковых стенах плавно переходил в океан, полный морских созданий. Потолок делили ночное и дневное небо. Были разукрашены даже деревянные панели над потолочным вентилятором. Я с открытым ртом разглядывала свое новое жилье.
— Это мамина студия, — пояснил Коул.
Огромный стол переливался разными цветами, как и все помещение. Он пестрил коллекцией стеклянных баночек и кофейных кружек с кистями, угольными карандашами и маркерами. На странице раскрытого альбома виднелся набросок картины, помещенной на мольберте в центре комнаты. В легких мазках на холсте угадывался пейзаж, виденный мной по дороге из аэропорта: горы Колорадо.