К тому же, в этом году четыре партии сцепились друг с другом в предвыборной гонке, а я затронул болезненные темы перед апрельскими выборами 75-ого года. Теперь среди основных партий началась гонка за голоса меньшинств. Некоторые начали цитировать меня касаемо кредитов для бывших сегрегированных меньшинств и местные социал-демократы накинулись на правительство, обвиняя его в ущемлении свобод и отставании от коммунистов.
Из-за резонансного интервью меня начали приглашать на различные шоу. Я решил принять только часть приглашений. В их числе было шоу местных демократов, где ведущим был альв. Папа согласился, хоть до этого он относил себя к местным центристам. Сейчас его мнение сдвинулось немного влево.
Самое интересное, что они выступают за развитие Ирии внутри вместо продолжения гонки с советами, потому что мы ещё не избавились от последствий кризиса. По их мнению, стране нужна передышка. Но из-за постоянного нагнетания по ТВ и непрекращающейся пропаганды, тут развилась боязнь коммунистов.
Мы с отцом пришли на шоу Салладора Таханари. Это высокий светлый альв с длинными волосами. Он весьма серьёзный борец за права альвов и других меньшинств в Новом Ругане и всем штате, занимающийся этим уже больше шестидесяти лет.
На этот раз ведущий сидел на диване напротив нас, в отличие от Катриха. Сперва он поприветствовал зрителей, потом нас и начались пятнадцать минут с Салладором.
– Благодарю, что вы пришли на шоу. Я даже удивлен, что вы не испугались прийти именно ко мне. Вы знаете, что побывавшие на моем шоу могут подвергаться нападкам со стороны идиотов-фашистов?
– Мы полностью это понимаем. Я даже рискую потерять работу. – спокойно ответил отец.
– Хорошо. Тогда мистер Вантхкайх, Сони. Мы начинаем. – зал аплодировал нам. – Как вы относитесь к нашей партии Равенства?
– Положительно. У неё отличные идеи, которые пока что сложны в реализации. Но я уверен, что у неё есть будущее. – сказал отец.
– Я считаю также. Хоть сегрегацию и отменили, но борьба всё ещё продолжается. Мы справимся. – ответил уже я.
– Ох, мы? Вы уже считаете себя социал-демократом? – спросил с интересом ведущий.
– Пока я выбираю, но вы мне близки по моим пока растущим убеждениям. Я все ещё не разбираюсь в политике, ибо это сложнее, чем создавать персонажей книги. Но, я могу сказать что рад тому, что нас так много. Я вижу вашу политическую борьбу как в “Гарри Поттере”. – папа и ведущий с интересом уставились на меня.
– Не мог бы ты объяснить? Я читал твою книгу, но может быть не понял смысл, который ты вложил в неё.
– Наши четыре партии как четыре факультета. Все ирийцы, но ненавидят друг друга за разные герба и цвета на плащах, являясь полностью одинаковыми. В моем мире книге вы могли заметить отсутствие альвов, ирийцев или других рас. Но я показал, что даже будучи одинаковыми, одинаковые люди найдут отличия для того, чтобы быть равнее других. – папа и Салл покивали.
– Интересно.
– Я считаю, что если бы не было альвов, зооморфов и других, ирийцы по крови бы просто ненавидели религиозных ортодоксов, геев, пацифистов, ирийцев из других штатов. Цикл ненависти никак не может остановиться, вот и все. Нам бы всем одного врага в лице коми или дяди Йон Пока, что живет в Котуне. Так и между факультетами в Гарри Поттере все враги, но как только появится что-то более страшное, все объединяются. В общем, дело не в похожести, а опасности, потому что ненавидеть друг друга мы найдем за что. – альв улыбнулся и закивал.
– Ты чертовски прав.
Потом мы обсуждали систему образования, межрасовую любовь, религию и остальное. В итоге все мои ответы можно свести к: “Образование позволит покорить космос, победить рак и обогнать другие страны. Если они любят, пусть любят. Если он верит, то пусть верит”.
Ведущий был доволен, публика тоже, к тому же меня не обозвали коммунистом. В школе же мои идеи становятся популярными. Дети начинают бунтовать против своих родителей консерваторов. Начался новый этап конфликта отцов и детей.
Мой отец тоже высказался за межрасовую любовь, так как сердцу не прикажешь. Это как в несчастных повестях старых лет, где в некоторых произведениях влюбленных даже убивали. Он также добавил, что мы живем в кризисе и новых переменах. Он не любит перемены, но они неостановимы, как оборот планеты вокруг звезды.
Вдобавок, отец резко переключился на поддержку солдат, а это уже правительственный принцип. Таким образом, до нас и государство скорее всего не докопается. Мы с папой договорились топить эту точку, чтобы быть видимыми любителями демократии.