Вопрос сей прост, как реакция кошки на валерьяновые капли. Спустя сотню, две сотни, три сотни и более лет после 1492 года в Испании и всех последующих перипетий обращения евреев в христианство на полуострове, их потомки дружно делали из Испании и Португалии ноги. Или, говоря попросту, эмигрировали. Бежали они преимущественно в протестантские Голландию и Англию, воевавшие с Испанией (а порой и с Португалией) и не подчинявшиеся Риму. Оттуда их не выдавали. А уже после, кто вернувшись в иудаизм (в основном в Голландии), кто нет, – разъезжались по всему свету.
Вследствие этого, в частности, в России при Петре I в списках тогдашней номенклатуры появились Шафировы, Девиеры и прочий полезный императору народ. По дороге некоторые застревали во Франции. Инквизиция там, в принципе, присутствовала, но занималась гугенотами, вольнодумцами и прочими внутренними проблемами. Потомки новообращенных иностранцев, тем более враждебных французскому соседу и старинному противнику Испании, ее интересовали мало. Так что Дюма, конечно, историю переписывал как хотел, но много чего успевал в ней подметить тонко и точно. Сегодняшние читатели, не будучи знакомы с описываемой им эпохой, этого уже и не уловят. Что жаль.
Но такова судьба всякого гения. Потомки часто не могут оценить его наследия по заслугам. Автору запомнилось, как на организованном крупным российским фондом вечере, посвященном юбилею Крымской войны, один капитан какого-то высокого ранга высказался о «Войне и мире» графа Льва Николаевича Толстого. По-старому был он замполит Черноморского флота, а как это называется по-новому, автор не упомнит. Высказался он прямо, жестко и нелицеприятно. В смысле необходимости борьбы с низкопоклонством перед Западом на примере этой «на первый взгляд патриотической» эпопеи. Поскольку ее открываешь – и много чего по-французски написано. Пока до русского текста дойдешь… И ведь не шутил.
Бедный Толстой. Мог ли он представить, что спустя век после его смерти офицеры русского флота не только не смогут свободно читать по-французски, но и само знание иностранных языков будут воспринимать как вражескую провокацию. И ведь сказать выступающему, что с точки зрения тех, кому было посвящено мероприятие, – не только генералов или офицеров, но и низших чинов времен Крымской войны, – никакой он не офицер, а быдло, на конюшне недопоротое, было никак нельзя. Обиделся бы. Так что куда уж нам сегодня копаться во французских бестселлерах всех времен и народов…
Правда, описанная выше португальская коллизия в реальной жизни дала куда больше интересных историй, чем анекдот с происхождением Портоса. Поскольку жгли на Иберийском полуострове изрядно и до первой трети ХIХ века аутодафе были частью городской культуры развлечений, народ шифровался как мог. Автор плохо знаком с историей насильственно крещенных мавров – «морисков», но жизнь мусульман после падения Гранады складывалась не лучше, чем у евреев. Эта категория населения, однако, могла рассчитывать на куда более легкие пути отхода. Под боком было североафриканское побережье с испанскими Сеутой и Мелильей. Турецкие войска не только стояли под Веной – граница Оттоманской империи была в двух шагах от Венеции, и вообще половина Восточной Европы была Турцией. Отелло, помнится, был венецианским мавром.
Но эта книга о евреях – так тому и быть. Так вот, еще в начале ХХ столетия на португальских Азорских островах американские еврейские туристы встречали криптоиудеев. То есть людей, семьи которых тайно на протяжении 400 лет исповедовали иудаизм. И были совершенно ошеломлены, когда к ним на пляжный отдых начали приезжать евреи, которые костра за веру не боялись. Американцы, впрочем, были ошеломлены не меньше. Для них история европейских гонений на евреев была чем-то из далекого варварского прошлого. Они и представить себе не могли, что означало для их хозяев увидеть лежащие на столе открыто талес, тфилин или религиозную литературу на иврите. Машина времени. Причем безо всякого участия Герберта Уэллса.
Еврейские корни и хазарский вопрос
Приведенные в начале рассказа названия: Ашкеназ и Сфарад, а также два других – Царфат и Кнаан, восходят к библейской традиции. Три из них локализуются по частям света. Ашкеназ – это Север. Сфарад – Запад. Царфат – Северо-Запад. Ну, а Кнаан – что-то, находившееся в библейские времена на Северо-Востоке, в районе Малой Азии. Плюс у него был дополнительный маркер. Тамошние владыки активно торговали своими подданными. Примерно как племенные вожди в Африке – в некоторых местах до сего дня или российские помещики до отмены крепостного права.
Средневековые европейские евреи, которые, как и большинство жителей Европы, в качестве основного источника знаний об окружающем мире имели только Библию, по извлеченным из нее аналогиям и назвали четыре известных им региона. Испания и Португалия стали Сфарадом. Германия – Ашкеназом. Франция – Царфатом. Ну а Кнааном прозвали Киевскую Русь и сопредельные славянские земли, до Чехии включительно. Поскольку русские князья своим народом торговали – и еще как! Что засвидетельствовали Ибн-Фадлан и многие из его современников.
Вообще-то история знает не только насильственные обращения евреев и мусульман в христианство или христиан и евреев в ислам. Немало людей, по крайней мере в поздней Античности и раннем Средневековье, принимали иудаизм. В том числе, если говорить о временах античных, – в Римской империи. Идея Единого Б-га идеально подходила под имперское самодержавие. Еврейский прозелитизм дал минимум четыре государства, элита которых приняла иудаизм. Хазарский каганат. Адиабену в верховьях Тигра и Евфрата. Йемен. И берберское царство в Северной Африке.
С хазарами, чья история неразрывно связана с первыми столетиями русской государственности, все ясно. В течение короткого периода времени – региональная сверхдержава, успешно балансировавшая между непрерывно воевавшими друг с другом Византией и Халифатом. Почему ни христианство, ни ислам ей и не подходили. Иначе – одним дань плати, с другими воюй. В итоге приняли соломоново решение.
Рассказ о выборе вер в хазарском варианте сохранился в переписке кордовского визиря Хаздая ибн Шапрута с каганом Иосифом. Гениальная комбинация: Единого Б-га признали, но не того, кого хотели обе соперничающие стороны. Однако торговать с ними после этого могли, поскольку язычниками уже не были. Откуда и дирхемы с Балтики, то ли с Готланда, то ли с Рюгена, с надписями «Муса расуль Алла». То есть Моисей – пророк Б-жий. Что на самом деле так. Пророк? Пророк. Б-жий? А чей еще? Личные беседы, политическая поддержка, чудеса, знамения. Скрижали Завета. И нисколько не противоречило ни христианским, ни исламским догматам.
Неразумные хазары? Это кому как. Они построили эффективную систему разделения властей. Страной правили: каган, осуществлявший религиозные функции, и бек – военный лидер. Для Азии не единственный случай. Вспомним Японию: император и сегун – вполне устойчивая конструкция. Хазары сформировали прагматичный баланс веротерпимости. Основное население верило в традиционных богов, включая Тенгри. Были христиане. Были мусульмане. Верха исповедовали иудаизм и никого ни к чему не принуждали. Да и как принудить? Незадолго до того распались Тюркский и Аварский каганаты. Только что прошла гражданская война, в которой потерпели поражение болгары, откочевавшие на запад, в Причерноморье. Не хватало заводить очередную смуту.
Границу каганата удерживали крепости на Дону и Украине, в Крыму, Поволжье и Прикаспии, на Северном Кавказе. Строили византийские инженеры. Стены из белого камня, черепица. В том числе Киев. Захваченный шведскими конунгами, которым нужны были форпосты на пути «из варяг в греки», после великого похода мадьяр из Зауралья к Балатону. Венгры по пути буквально снесли северную границу каганата.