С большой теплотой я вспоминаю наше пребывание в военных лагерях летом 1962 года (май–июнь), когда мы перешли с четвертого на пятый курс физического факультета МГУ. Наша служба проходила вблизи города Горького в деревне Кантаурово, где дислоцировался дивизион войск ПВО на базе ракетных комплексов СНР-75. Здесь мы смогли на практике применить те радиотехнические знания, которые были получены на кафедре военной подготовки в МГУ. Кадровые военные к нам относились добродушно снисходительно. Но это было до первого совместного футбольного матча, состоявшегося спустя две недели после нашего прибытия. В этом матче наша команда (команда студентов физического факультета МГУ) со значительным преимуществом победила сборную команду дивизиона. И это неудивительно – среди членов нашей группы были такие опытные спортсмены (перворазрядники и кандидаты в мастера спорта), как, например, Леня Грищук – великолепный вратарь. После этой нашей победы в футбольном матче отношение персонала дивизиона к нам стало весьма уважительным. И мы старались оказывать свое уважение нашим коллегам по службе. Поскольку нас учили, что при встрече командира надо перейти на строевой шаг и затем отдать ему честь, приложив руку к виску, мы это делали с удовольствием, а один раз даже перестарались. Вспоминаю такую сцену. Несколько наших ребят несут на плечах большое и длинное бревно, а им навстречу идет офицер. И вот один из ребят, сгибаясь под тяжестью бревна, переходит на строевой шаг и отдает офицеру честь. Мы стоим вдалеке и хохочем, а офицер вообще взялся за живот от хохота. Вот так проходила наша служба в военных лагерях. Мы пробыли там два месяца и затем, сдав экзамены, получили звания младших лейтенантов инженерно-технических войск. Это давало нам право не быть призванными на срочную службу в армию. Лишь раз в три года мы проходили двухнедельные сборы для военной переподготовки. Как известно, в советские времена ученые очень ценились, и власть их старалась беречь.
Илл. 8. На военных сборах около города Горького. 1962 г.
Илл. 9. Грузчик при столовой на базе практики студентов МГУ в Красновидово. 1963 г.
Летом 1963 года в течение двух месяцев я, перейдя уже на шестой курс, работал грузчиком при столовой на базе практики студентов – геологов и географов в Красновидове, расположенной на берегу Можайского водохранилища под Москвой. Раз в три дня мы с шофером ездили в Комбинат питания МГУ. Я загружал кузов машины продуктами, а затем, по приезде в Красновидово, разгружал продукты и размещал их на продовольственном складе столовой. А во время пребывания в Красновидово я помогал работникам столовой: приносил и уносил мешки и ящики с продуктами, участвовал в уборке помещений и т. п. Зарплата у меня была не очень большая, но существенно выше, чем моя студенческая стипендия. Работники столовой кормили меня до отвала, и это было главным преимуществом моей работы. Кроме того, у меня оставалось свободное время, и я имел возможность купаться и загорать на небольшом местном пляже. По вечерам мы с работниками столовой и шоферами часто разводили костер на берегу водохранилища, варили уху, я играл на гитаре, и мы пели песни. Так что жизнь для меня была весьма приятной. Чтобы на равных общаться с шоферами и рабочими (мне пришлось жить в одной палатке с шоферами), я не стал раскрывать свою студенческую сущность, поэтому шоферы и рабочие принимали меня как своего. Это в подавляющем большинстве были простые, добрые и открытые люди. Они хорошо ко мне относились и даже оберегали меня: «Смотри, парень, не перетрудись, у тебя еще вся жизнь впереди». Но работа в столовой была гораздо легче, чем та работа, которую я выполнял, когда подрабатывал грузчиком в Куйбышевском речном порту. Там мне приходилось подниматься по трапу на пароход, неся на так называемой баланке за спиной большие тяжести, иногда даже холодильник. А с работой грузчика при столовой в Красновидово я легко справлялся. Слегка огорчало меня лишь то, что мои друзья – шоферы, с которыми я жил в одной палатке, часто в свободное время увлекались спиртными напитками, а также употребляли нецензурную лексику, причем последнее они делали с большим искусством. Я не переставал удивляться тому, как ловко они «украшали» наш родной русский язык наборами непечатных слов. Но это не мешало нам дружить. К моему удивлению, студенты МГУ по отношению ко мне, рабочему, старались держать дистанцию. А некоторые из них, чаще всего девушки, открыто выражали сожаление: «Такой молодой, красивый, играет на гитаре, песни поет и – всего лишь грузчик…» Так что я тогда впервые убедился на практике в справедливости учения Маркса о классовом составе общества. Представители элитной (в то время) прослойки интеллигенции не желали воспринимать как равного простого рабочего паренька. И это несмотря на то, что профессия рабочего в те годы на официальном уровне считалась очень уважаемой.