И мрак окутал Владлену.
* * *
Мрачные воины тёмной княжны подбирались всё ближе и ближе к территории белой преисподней. Белые в панике ещё заканчивали собирать последние боевые отряды в то время, как тёмные маги были готовы в любой момент нанести решающий всё в их пользу удар. Надеяться на свою мощь белым не приходилось. А потому и неудивительно, что едва тёмная армия под руководством младшего Скелетто оказалась в непосредственной близости от границы, Прабел запросил аудиенцию тёмной княжны. Эльвира отказалась, зато согласилась Анита. Более того, мисс Анита Демен самолично появилась у белых, причём в гордом одиночестве.
Самым бесцеремонным образом брюнетка телепортировалась прямо в кабинет Людвига, где в этот момент находился он сам, а также и Жюли, побелевшая, как мел, едва среди едкого тёмно-синего дыма материализовалась Анита.
Правительница тёмной преисподнии, по привычке легко покачивая бёдрами, подошла к столу, за которым вжался в спинку кресла седовласый Людвиг, и, легко усмехнувшись, произнесла:
— Вы хотели со мной о чём-то поговорить? Никак не возьму в толк, о чём!
— Скажите нам, что вам от нас нужно? — срывающимся голосом спросил Людвиг, который боялся называть светлым королём, дабы не вызвать ещё большего гнева ведьмы.
— Простите, милейший, — тут же ощерилась Анита, — у вас плохо со слухом или с восприятием? Или вы столь честны, что даже не подслушали наш недавний диалог с Амалией? — На шее тёмной заходили желваки.
— Мы бы ещё могли договориться? — нервно оглядываясь на Жюли, спросил дель Марко.
— Конечно! — мисс Демен, не спеша, подошла к одному из светло-бежевых кресел, села в него и закинула ногу на ногу. — Всего-то на всего, вы должны отдать корону законной наследнице престола, — она издевательски улыбнулась. — Как только это произойдёт, я тут же отзову армию.
Людвиг затравленно посмотрела на Аниту. Он слишком хорошо понимал, что эту войну он не выиграет, и дело не только в ничтожности его войска. Дело в другом: он воюет, как это ни странно, на неправой стороне. Он сейчас, этим самым позорным снятием с себя полномочий, принимает Божью кару. Эта кара казалась ещё больнее и унизительней от воспоминания о том, как он сам в молодые годы, его друзья и родные проливали свою кровь, отдавали свои силы за этот ничтожный клочок преисподней. Кто, как не он, долгие годы был политическим соперником Ричарда, хотя последний редко когда воспринимал его всерьёз. Кто, как не он, первым понял, что вовсе не Амалии подобрал Ричард наследницу, а себе. Кто, как не он, настраивал королеву против её первого помощника, серого кардинала, духовного наставника и лидера. Амалия была хорошей марионеткой — честолюбивой, она радостно выполняла все его просьбы, превращая их в королевские указы и распоряжения… Но такая особа, как Анита Демен для её слабой, расшатанной, не без его, Людвига, помощи, психики оказалась слишком серьёзным испытанием, настолько тяжёлым, что она покончила с собой. И никуда королева не уезжала. И никакую корону Людвигу не передавала.
И «заместитель королевы» боялся страшно, дико, до дрожи в коленках. Боялся он собственной смерти.
— Ну же! У вас есть богатый выбор: погибнуть, удариться в бега или — всего-то навсего! — попробовать ужиться со мной. — Явно издеваясь, перечисляла Анита. — Не надо думать, что я собираюсь рушить ваш уклад жизни — мне на него плевать. Мне просто хотелось бы получать с вас дополнительные доходы…
— Значит, к нам не придут тёмные? — с опаской спросила Жюли.
— А что они у вас тут потеряли? — усмехнулась Анита. — Они и сейчас могут хоть круглосуточно околачиваться здесь, но только вот я почему-то не вижу в глазах моих подданных особого рвения перебраться к вам жить.
Людвиг всё ещё недоверчиво посмотрел на Аниту и задал вполне закономерный вопрос:
— А куда идти нам?
— Сидеть на месте и платить налоги тёмной княжне. Я полагаю, будет весьма недурно, если Эльвира под моим чутким руководством присоединит территорию белых к территориям тёмных для создания единой империи Преисподней. Также я позабочусь о том, чтобы именно вы, Людвиг, — в её глазах на мгновение вспыхнула ярость и будто бы искорка удовольствия, — были губернатором сей приятнейшей области. А поскольку, я полагаю, вы сможете иметь при себе и некоторых лиц, Жюли также сможет здесь остаться. — Анни едва ли вежливо глянула на толстушку. — Есть возражения?
«О! Какая изощрённая месть! Чтобы меня порвали в клочья мои же бывшие друзья!» — почему-то на удивление пассивно пролетело в мозгу Людвига дель Марко. Он исподлобья посмотрел на брюнетку, после чего уставился на свои руки.
— Нет, возражений нет, — тихо сказал он, а чуть позже добавил: — Повелительница.
Анни самодовольно улыбнулась и исчезла с лёгким щелчком.
Спустя какие-то полчаса около границы не было не только ни одного вооружённого до зубов тёмного мага, но и не было даже самой границы.
* * *
На преисподнюю опустилась мгла, но в огромном зале, с лёгкостью вмещавшем человек пятьсот, горел лишь в одном углу только один камин. Перед очагом на широкой медвежьей шкуре сидел довольно высокий светловолосый человек в белых брюках и ярко-зелёной рубашке с короткими рукавами. Он почти не мигая смотрел в огонь своими маленькими бесцветными глазками и то и дело проводил тыльной стороной ладони по лицу, будто смахивая слёзы. Он взял кочергу, подтолкнул дрова в камине и, перегруппировавшись, уткнул нос в колени.
— Добрый вечер! — прозвучал над ним приятный девичий голос. — Не спится?
— Добрая ночь! — усмехнулся он. — Да, не спится. И не мне одному?
— И не вам одному, Бомптириус. — Вздохнула она. — Мысли разные в голову лезут… Всё никак в толк не возьму, как же мне хватило глупости… — и она замялась.
— Стать тёмной княжной? — упростил ей задачу Бомпти. — Да ладно. Я бы тоже, наверное, не устоял, предложи мне кто-нибудь нечто подобное. Но у нас матриархат, поэтому мне путь на олимп заказан, — улыбнулся он.
— Назад дороги нет, — снова вздохнула она и поёжилась.
Прошло ещё несколько секунд в молчании. Девушка села на шкуру рядом с Бомптириусом.
— Эльвира, я всё хотел тебя спросить, а где твой дядя?
— Дядя? Дядя Асмодеус? — она невесело усмехнулась. — Да, по большому счёту, ему нет дела ни до меня, ни до моего положения. Он странный человек… Его не интересуют деньги, но они у него есть. Он никогда не заботился обо мне, а когда ещё был жив папа, даже не спрашивал. А потом… Как-то проникся… Но мы с ним так толком и не нашли общий язык.
— Погоди, я слышал, твой отец имел немалое влияние при дворе Дювы. Неужели он не знакомил тебя, не вводил в круг своих знакомых…
— Да я же ещё совсем пигалицей тогда была! — рассмеялась Эльвира. — Он постоянно твердил мне, что лысегорское сообщество — это один большой гадюшник, что чем ближе к трону тёмной княжны, тем больше и ядовитей гадюки…
— Оберегал тебя… — легко улыбнулся Бомпти.
— Оберегал… — согласилась тёмная княжна и закуталась в пеньюар, насколько это было возможно. — Но не прошло и трёх лет, как отца не стало, и я оказалась в эпицентре змеиного гнезда.
— Боюсь, в этом ты права… Слушай, Эльвира, а ведь ты мне приходишься двоюродной сестрой! — он рассмеялся и продолжил: — А Дюва была моей троюродной сестрой!
— Дюва?!
— Да-да! Дюва. Её настоящее имя — Урсула де Бротт.
— Надо же! Кто бы мог подумать…